Мне очень хочется подольше здесь задержаться и как следует походить по морю. На корабле всегда люблю установившийся его, очень мужской уют. И множество традиций старинных и приятных. Хорошо — знать свое место у стола в кают-компании; садиться за стол по приглашению старпома. После чая кто-нибудь играет на пианино. На полочках, по сторонам пианино, — разные случайные книжки. А ветер, бурун за кормой, встречный дым — это хорошо всегда.
Солнце уже не заходит вовсе; днем оно даже греет. И снег еще лежит, и за Полярным — к озерам ходят на лыжах рыболовы за форелью и кунжой.
А на мысе Цып-Навалок я ездил несколько дней назад на оленях.
Позавчера вечером смотрели в кают-компании «Минина и Пожарского»3.
Здесь очень хорошо думается, и если бы не домашние заботы, мне было бы и вовсе отлично.
Когда Вы успели написать Менделеева4?
Почему не проходит Мичурин? Я успел его читать у Вас перед самым отъездом, и он уже тогда был совсем хороший5.
Какой (и с кем) спор о Пушкине?
Очень жаль, что нельзя по вечерам иногда забегать в Москву и снова возвращаться сюда, в свою каюту.
Я придумал большую вещь для «Знамени»6. Буду писать, как только закончу историю корабля.
Он (то, что для «Знамени») будет и статья, и рассказ, и очерк — все вместе.
Ваш Саша .
20. 5. 41.
Баренцово море.
1 Ежедневная газета Военно-морского флота СССР. Выходила с 1938 по 1953 год.
2 Литературно-критический журнал, выходил в 1936 — 1941 годы.
3 Фильм режиссера Всеволода Пудовкина по сценарию Шкловского.
4 Пьеса «Менделеев». Позже была переработана в сценарий (вместе с С. Радзинским).
5 Вероятно, Шкловским была подана заявка на сценарий о Мичурине, которая не прошла.
6 Журнал выходит с 1931 года. А. Марьямов в нем не печатался.
4
А. Марьямов — В. Шкловскому
Дорогой Виктор Борисович! Я долго ждал, что Вы и в самом деле у нас появитесь. Выяснив, что это не состоится, — заскучал и захотел потолковать хотя бы по почте.
Я читал в «Лит<ературе> и иск<усстве>» — сюда случайно попал номер — Вашевыступление в Союзе. Очень правильный разговор1.
Мне часто бывает, как и всегда прежде бывало — совершенно необходимо потолковать с Вами о разном. Мое московское сидение прошло очень уж нелепо — сперва в непомерном буйстве, затем в полной угнетенности духа и в веригах разного свойства. И писал я тоже хоть и много, да как-то все не то, что собирался писать. Хорошо, что меня вовремя облаял Ваня Халтурин2 и я пусть с опозданием, но все же одумался.
Теперь, взявши в Москве разбег и снова приучившись сидеть за столом, я пишу много и, кажется, немного лучше. Во всяком случае, сборник рассказов у меня получится.
Сам я здесь — лучше, чем в Москве.
Голова чище, и нет поводов для вериг.
Пишу наугад, не знаю — застанет ли эта открытка Вас в Москве, и оттого пишу мало.
Виктор Борисович, очень мне нужно, чтобы Вы отозвались, напишите, где Вы собираетесь быть3, куда Вам писать, и вообще, скажите мне разные слова.
Обнимаю Вас и крепко жму руку. Ваш Саша .
Лена мне писала. Что в Москву приехал Кандыба4и рассказывал, что видел Володю. Адрес у меня новый: Полевая почта 20270Б, мне.
10. 05. 43.
Полярное.
1 Так в 1942 — 1944 годах называлась «Литературная газета». В заметке «Писатели в кинематографии. На совещании в президиуме ССП СССР» Шкловский напоминает о лучших старых фильмах, которые должны быть возрождены в звуковом кино, и предлагает создать серию биографических фильмов о Менделееве, Маяковском и других выдающихся деятелях науки и искусства («Литература и искусство», № 30 (82), 24 июля 1943).
2 Халтурин Иван Игнатьевич (1902 — 1969) — журналист и редактор. Издавал журнал для юношества «Зарево».
3 В 1941 — 1944 гг. Шкловский был в эвакуации в Алма-Ате с киностудией «Мосфильм».
4 Кандыба Федор Львович (1903 — 1948) — писатель, журналист.
5
А. Марьямов — В. Шкловскому
Виктор Борисович!
Перечитал «Поло» с пристрастием. Но ничего не изменилось: книга мне нравится такой, какой она у Вас теперь вышла.
По-моему, получился роман, где герой — история. Точнее — роман из биографии человечества. Вокруг Поло в книге несколько веков довольно огорчительной жизни. Что правда.
Узнавание мира не приносит радости.
Сейчас люди возвратились из Китая и из Триеста — почти из Венеции. Венедечи, возвратившиеся после долгих дорог, тоже знают все то, что Вы рассказали о Поло. Знают тяжесть его невыговоренных мыслей и понимают его судьбу, как свою.