Второй был культурный, симпатичный ленинградец.
Но надо же “принимать решительные меры!” Прислали спеца из Авиапрома. Был главным диспетчером на заводе им. Сталина в Перми. Я видел его там, когда ездил перенимать опыт.
Крупный, самоуверенный. С набором афоризмов, слышанных им от самого Солдатова, талантливого директора предыдущего поколения. Прошлись по цехам.
— Тут надо полы покрыть чугунными полированными плитами! Видели у нас в Перми?
— Видел. Теперь это будет дорого.
— Ничего! Дам команду!
Дал. Посчитали экономисты. Цифра запредельная. Недоволен, велит пересчитать. Сорвалось. Но разве в плитах дело? Вид недовольный.
Ждем: что же предложит “опытный авиационник”?
Начал грубо отчитывать лучших начальников цехов по мелочам. После проведенных пьянок с одним из замов (ограниченный тип, осведомитель “органов”) стал грубить и мне.
Вдруг звонок:
— Я начкадров Севастопольского морского завода. Мне рекомендовали вас. Предлагаю перебраться к нам.
— Позвоните завтра в это же время.
Советуюсь с женой. Она “за”. Она ходила накануне в партком, искала справедливости для мужа. “Гибкий” секретарь уклончиво поплыл.
— Нужна приличная квартира и оформление перевода через министерство, — говорю завтра.
Быстро все устроено. Грузимся в автофургон. Февраль 1962 г.
Совнархоз уволил в апреле директора ЮТЗ. Вновь назначенный директор предлагает мне вернуться. Я отказываюсь. Но с какой горечью. Интереснейшая новая техника, прекрасные специалисты. Честные, чистые, преданные делу ИТР и рабочие. Каждый день постигаешь новое. Ясно, такого больше не будет. Брошено все на бегу.
Началась новая эпопея.
На ЮТЗ я видел активную деятельность по моему “разоблачению” трех сотрудников — соглядатаев высокого ранга.
Здесь, на Севастопольском морском заводе, было в этом отношении много спокойнее.
Однако драма иного плана исподволь назревала и тоже привела к конфронтации. Моего романтизма и высокого прагматизма директора.
Треугольник — дирекция, партком и профком — приняли меня хорошо. Контора заводоуправления, как я вскорости обнаружил, — настороженно.
— Мы приглашали вас на должность начальника производственного отдела, — начал директор.
— Чтобы эффективно управлять производством, надо знать его изнутри, людей, порядки, систему планирования. Разрешите мне некоторое время поработать начальником цеха.
Это было мое очередное добровольное понижение по службе. Но я не рвался вверх, привыкнув к тому, что моя доля — гуща производства.
Меня повезли через бухту в цех 19 и представили его ИТР. Специальность цеха — ремонт дизелей, дюжина наименований изделий машиностроения и ширпотреба (в том числе опять кровати), общезаводские участки гальваники и резинотехнических изделий. 860 человек работников.
План марта выполнили. На апрель задание на 20 процентов выше! Столкнулся с начальником ПЭО, сказал, что это авантюрное планирование — без увеличения численности и фонда зарплаты такой скачок. Но самое серьезное испытание было впереди — ремонт дизелей 16 китобойцев и их базы “Советская Украина”. Вот где мне довелось с ней встретиться. Года три назад мы с Ниной, приглашенные в числе многих, стояли в толпе у стапеля и наблюдали спуск этого гиганта на заводе им. Марти. Крупнейшее после войны судно.
46 тысяч тонн дрогнуло, стронулось с места и, набирая скорость, устремилось в воду, подняв кормой огромную волну. Это — уже не управляемое человеком колоссальное сооружение зажило своей жизнью, почувствовало всесокрушающую мощь: бревна, мешавшие ему, летели в стороны как спички.
База и шестнадцать небольших суденышек-охотников уходили в Антарктику на промысел китов и возвращались ежегодно в Одессу, потом к нам на три месяца на ремонт. Возглавлял эту эскадру легендарный генерал-директор Соляник. Обставлялись церемонии прихода и ухода эскадры пышно, торжественно и с обильным застольем для избранных.
В сезон 1962 года возглавил ремонт дизелей мой зам, опытный, бывалый. Я учился. Получилось плохо. Оказалось, ремонт дизелей был главной процедурой, определявшей весь срок пребывания флотилии на заводе. Уже наступил срок сдачи — середина сентября, а ни одна из бригад не приступила к испытаниям машин. Шум, ругань, оперативки у директора с угрозами, гневное вышагивание рыбацких сапог Соляника вдоль борта флагмана.