По возвращении на родину назначают директором филиала ЦНИИ “Компас”. Расположен в двух небольших бараках, соединенных перемычкой. На Северной стороне бухты. Номенклатура — судовые палубные механизмы и теплообменные аппараты.
Начальник главка, бывший боевой офицер, а потом начальник производства огромного Сормовского завода, славный, деловой, открытый человек, подбодрил: берись за строительство хорошего, большого корпуса, станешь самостоятельным. Дадим фонды материалов. А вот лимита в Севастопольстрое — нет. Придется — хозспособом.
Вместе с главным инженером Главка получили “добро” Госплана, Госинспекции и т. д.
Захожу в очередной кабинет. Солидный хозяин пишет за столом.
— Мне нужна ваша виза.
— А ты в первом отделе был? — не отрываясь от бумаги.
Пошел в первый отдел (секретной документации).
— У вас есть какая-то бумага для ознакомления командированных?
— Нет.
Недоумеваю. Время конца работы. Надо ехать в гостиницу-общежитие. Захожу в ближайший гастроном. И первое, что бросается в глаза, — щиток на большой витрине: “Первый отдел”. Полки уставлены бутылками. Ах, вот в чем дело!
Утром без слов получаю визу.
Строили мы год. Много раз надо было обращаться в десяток отделов, служб, секторов. У зарплаты строго обозначалась дополнительная статья расходов.
Сначала собрали четырехугольник, обсудили план действий каждого. Потом общее собрание.
— Товарищи, есть шанс вырваться из бараков. Материалы будут. Лимит в Севастопольстрое — на самые для нас неподъемные работы — котлован и кладка стен — горком помог добыть. Остальное — своими руками. Можно нанимать специалистов за наш фонд зарплаты. Облицовка, электропроводка, котельная, отопление, вентиляция, канализация и водопровод, полы, крыша... — хозспособом. Или возьмемся и станем самостоятельным КБ, или застрянем.
Горячо поклялись: беремся! Воспылал энтузиазм первых пятилеток! Распределили обязанности. Все мужчины — на стройку. Женщины тянут план основной. Все выходные — все на стройке.
Страхов, сомнений, неувязок — предостаточно. Кто не строил — не поймет.
Раз в квартал секретарь обкома ведет проверки хода строек военных объектов по Крыму. Мы в том числе. Нас не меньше сотни! Правда, военные они условно, просто по линии оборонных министерств. Там и дома, и магистрали, и управленческие корпуса, и КБ — как наше здание. Скандала на этих проверках хватает на несколько часов. Меня поразило, как ловчат строители: у них порядка куда меньше, чем в промышленности. Изворачиваются, врут, “ошибаются”, подставляют друг друга.
Вдруг на стройку приезжает секретарь горкома. Встречаю в запачканном цементом костюме, веду по этажам. Где будет партбюро? А где профком? А комитет комсомола?
— Еще не определились с комитетом.
— Это значит, вы недооцениваете важный участок!
Тут с тачкой раствора проезжает конструктор Мухин:
— Николай Петрович! Отстаете! Я уже на три тачки вас опередил.
Горкомовцы переглядываются. Короче, 30 декабря докладываю начглавка:
— Акт приемки подписан.
— Вы сделали невозможное! Месячный оклад — как премия!
— Так не годится: не я один строил.
— Что вы хотите?
— Четыре тысячи.
— Будет!
Вечером звонит начальник управления капстроительства главка.
— Николай Петрович, выручай! У нас в плане сдача столовой на сто мест, а ленинградский завод не сможет сдать плановый объект. Пожалуйста, постарайся, сдай свою.
Легко сказать. Оборудование кухни на месте, но еще не подключено, холодильные камеры недооблицованы. В плане сдача столовой в будущем году.
Привожу начтреста столовых и ресторанов с его спецами. Осмотрели.
— Да тут оборудование и помещения лучше, чем у всех наших точек! Где акт? Подписываем. Обещаю в первой декаде января... обязательно! Главк, горком, обком, даже промотдел ЦК КПУ поздравляют. Отвыкли от энтузиазма масс.
В составе экзаменационной комиссии в Приборостроительном институте обнаруживаю очень низкий уровень знаний будущих инженеров. Ставлю двум симпатичным девушкам “двойки” — нельзя же так плохо знать свою специальность. Нет, не вредный, не зануда. Плен, фантазия Кихота не позволяют терпеть безответственности.