Итак, с 1617 года огороженный квартал платной любви располагался на территории примерно в 5,5 гектара в самом центре города недалеко от Эдоского замка. Через сорок лет городское начальство решило его перенести подальше от центра, и это решение было немедленно «поддержано» грандиозным пожаром Мэйрэки 1657 года, во время которого большая часть Эдо выгорела дотла, а число жертв (сгоревших и утонувших) составило 108 тысяч человек. Новый квартал был устроен на площади в 7,2 гектара в районе Асакуса в северной части города уже через восемь месяцев после пожара. Он стал называться Новая Ёсивара (что отражено в названии многих гравюр Масанобу и других ранних мастеров), но через какое-то время слово «новая» (син) было отброшено.
Ёсивара была огорожена высокими стенами и отделена широким рвом от города. Строго говоря, это был целый район, делившийся на свои собственные кварталы. В него вели единственные ворота — Омон, устроенные в северной части. От ворот начинался центральный бульвар Накано-тё, пересекавшийся параллельными улицами. В юго-восточном углу находился храм Куросукэ Инари (Лисьего бога), который считался покровителем проституток. (В разные времена в пределах Ёсивары было четыре храма, обслуживавших духовные запросы девушек.) Справа от входа в квартале Эдо-тё располагались самые престижные заведения. За ним был квартал Агэя-тё — с домами свиданий агэя . Поскольку агэя часто путают с чайными домиками (тяя) , а последние — с местом, где пьют чай, об этом феномене следует сказать несколько слов.
Домики агэя были местом предварительных свиданий — туда посетитель приходил знакомиться с девушкой, договариваться, проводить с ней какое-то время за беседой, саке и чаепитием — только после этого можно было отправляться с ней непосредственно в «зеленые дома» сэйро. В этих же домах проходили денежные расчеты и велись счета клиентов — куртизанкам высокого разряда почиталось неприличным дотрагиваться до денег. Что же касается чайных домиков, они первоначально были заведениями за пределами лицензированного квартала, где поили чаем и угощали официантками [9] . (Другим популярным местом незарегистрированной проституции были городские бани — прославленные и в гравюре и в литературе, см., например, истории Сикитэя Самбы «Укиёбуро», 1809 — 1813.) Владельцы официальных публичных домов боролись с нелицензированными конкурентами еще энергичнее, чем власти, и регулярно наводили на них полицию. Чайные домики закрывали, их девушек высылали на родину в деревню или принудительно переводили внутрь, в Ёсивару, где они должны были работать бесплатно три года. Но поскольку новые чайные домики открывались с новыми девушками в новых местах сразу после облавы, власти наконец решили их узаконить, перенеся в Ёсивару. Там они неожиданно для владельцев и секс-персонала старых заведений стали пользоваться таким успехом у клиентов, что затмили собой старые агэя и перехватили их функции. Первоначально, в конце XVII века, их было восемнадцать и располагались они в Агэя-тё, но с началом нового века чайные домики перекочевали на главный бульвар веселого квартала и размножились необычайно. Особо миловидные и умелые девушки пользовались общенародной славой и воспеты тонкой кистью Харунобу. Причем нередко Харунобу создавал два варианта одной и той же композиции: в одном хрупкая девушка грациозно несет сидящему на лавке посетителю чашечку чая, а на другой художник совсем немного меняет композицию, но вот уже клиент распустил руки и лезет ей под кимоно, а она расставила ноги...