В конце восьмидесятых, когда еще рулила КПСС и не вышел из моды соц-арт, по Москве гуляла байка про то, как американскому коллекционеру русского авангарда впарили Доску почета какого-то завода под видом шедевра концептуального нонконформистского искусства. С одной стороны, — смешно. А с другой — это много говорит о самом таком искусстве, оперирующем чужими клише. В романе Максима Кантора «Учебник рисования», к сожалению, сильно у нас недооцененном, лидер «второго авангарда» художник Струев, разочаровавшийся в себе и своих коллегах, устраивает погром в модной галерее мошенника от искусства и задерживается в недоумении перед ящиком с мусором: это экспонат или просто ящик, оставшийся от ремонта? Ящик в конце концов тоже пострадал — возможно, ни в чем не виновный.
И действительно: так ли уж легко отличить иной концептуальный арт-объект, выставленный в музее, от случайной кучи мусора? Доску почета, оформленную на общественных началах скромной помощницей по кадрам советского завода, — от работы последователей Комара и Меламида, иронизирующих над советской символикой? Иногда главным доказательством принадлежности объекта к искусству оказывается просто перенос предмета из одного пространства в другое, что впервые доказал Дюшан, выставив перевернутый писсуар.
Считается, что со словом подобные операции не проходят. Однако это не совсем так. В студенческие годы, во время походов, мы любили у костра петь песни. Хитом был «Товарищ Сталин, вы большой ученый...» Юза Алешковского. Но следующим мог быть один из советских маршей, что-нибудь вроде «Нам Сталин дал стальные руки-крылья, а вместо сердца — пламенный мотор». То есть это мы, потребители, превращали невменяемый, пафосный текст в иронический и пародийный просто путем переноса его из одного культурного пространства в другое.
После того как соцреализм был осмеян в ряде концептуальных текстов, у издательства «Ad Marginem» появилась веселая идея: напечатать пародируемые оригиналы. Например, постмодернистский «Шпионский роман» Бориса Акунина пародирует советский шпионский роман, и в частности книги Льва Овалова о майоре Пронине, читать его весело и смешно. Но, оказывается, не менее смешно сегодня читать и самого Льва Овалова. И вот самое высоколобое издательство издает самого примитивного представителя советской массовой культуры в серии «Трэш», одним этим жестом осуществив перенос кучи мусора из дикого пространства улицы в культурное пространство музея.
Нечто подобное произошло, на мой взгляд, с романом Елены Колядиной.
Предыдущие ее книги спокойно издавались себе и стояли в книжных магазинах среди дамских романов в ярких обложках. Но высокое букеровское жюри вряд ли заглядывало на полки с этими романами, как американский коллекционер авангарда не заглядывал в коридоры советского завода, где висела доска передовиков производства. Артефакт из параллельного пространства масскульта по ошибке залетел туда, где выставляются объекты актуальной культуры. И его принялись обхаживать со всех сторон, расшифровывать аллюзии, намеки, извлекать скрытые смыслы. Нашли. Провозгласили литературным событием. С одной стороны, — курьез. С другой — это немало говорит о характере самой «актуальной культуры».
Елена Колядина, как она уже объявила, теперь намерена продолжить историю Феодосьи. А как быть с тем, что героиню сожгли? Ничего, спасется. Возможно, нас ждут еще многие тома приключений. Судя по обещаниям, данным в финале, мы еще увидим героиню в мужском платье в роли ученого-монаха. А как же ее юродство, ее психическое расстройство? Ничего, пройдет. Интересно, займут ли эти тома свое законное место: на полке той литературы, где исторический антураж служит фоном для приключений героини, как, например, эпоха семнадцатого века служит красочной декорацией для приключений красавицы Анжелики в псевдоисторических романах Анны и Сержа Голон?
[1] <http://www.peremeny.ru/blog/6498> .
[2] <Vidahl.agava.ru/zavet.htm> .