Российские блоггеры тратят массу интеллектуальных усилий, чтобы оправдать продемонстрированные в фильме решения и поступки людей. Аргументы различны. От примитивного: «Мочить синезадых! Человек, построивший космолет, имеет право на любые ресурсы любой планеты!» — до многословных рассуждений о том, как нужен, просто жизненно необходим на земле анобтаниум, и герой, поддержавший туземцев, подло обрек тем самым на гибель миллионы стариков и детей. Вояки напирают на нарушение присяги и дисциплины (хотя никакой присяги Джейк Салли не приносил); бухгалтеры отмечают, что аватар, в который герой окончательно переселяется в конце фильма, — дорогостоящая собственность корпорации; циничные, хитромудрые топ-менеджеры стебутся, раскрывая наивным глаза на то, что подружка героя Найтири и весь вообще народ Нави скорее всего — аватары производства соседней компании, ловко выжившей конкурентов с месторождений Пандоры…
Вариантов масса, логика одна. Пункт 1: люди правы по определению; им позволено свинячить всегда и везде, и в этом их доблесть и даже признак цивилизованности. Пункт 2: даже если люди неправы, — см. пункт 1. То есть можно все — убивать, отжимать, обманывать, «нагибать», отбирать у туземцев ресурсы… Единственное, чего нельзя, — выписаться из банды. Это — предательство.
Человек не имеет права защищать то, что ему действительно дорого, то, что делает его счастливым и полноценным. Это означает — он «продался», «нас на бабу променял». Высшая доблесть — стоять до конца за то, что ненавидишь и презираешь; лизать сапог, который давит тебя. «Аватар» и нас задел за больное, и застарелый, веками выпестованный патриотический мазохизм полез изо всех ЖЖ-шных щелей, претендуя чуть ли не на статус национальной идеи.
Вообще-то, то, что произошло с героем, принятым в безгрешный мир Нави, на языке мировых религий называют «спасением». Но русский человек, позови его даже в Рай, будет, похоже, упорно хранить верность Аду, потому что «здесь, сынок, твоя Родина».
ВЛАДИМИР ГУБАЙЛОВСКИЙ: НАУКА БУДУЩЕГО
Рождение человечества
Задумываясь о рождении человечества, необходимо вернуться к рождению человека. В книге «Феномен человека» Пьер Тейяр де Шарден пишет, что признаком рождения человека является «центральный феномен — рефлексия. С точки зрения, которой мы придерживаемся, рефлексия — это приобретенная сознанием способность сосредоточиться на самом себе и овладеть самим собой как предметом , обладающим своей специфической устойчивостью и своим специфическим значением, — способность уже не просто познавать, а познавать самого себя; не просто знать, а знать, что знаешь. Путем этой индивидуализации самого себя внутри себя живой элемент, до того распыленный и разделенный в смутном кругу восприятий и действий, впервые превратился в точечный центр ,в котором все представления и опыт связываются и скрепляются в единое целое, осознающее свою организацию» [9] .
Шарден говорил, что когда обезьяна задумалась о самой себе — о том, что она о себе знает, — она телесно уже была от человека (точнее, гоминида) неотличима: у нее были свободные руки, челюстные мышцы «освобождены от хватательных функций», было отличное зрение и развитой мозг. Именно такая «обезьяна» впервые испытала рефлексию, то есть задумалась о себе самой, что и стало рождением человека.
Я не собираюсь отстаивать систему аргументации Шардена: сегодня антропология в частности и эволюционная теория в целом, вооруженные методами генетики и огромным эмпирическим материалом, достигли таких успехов, что многие суждения Шардена выглядят наивно, а о некоторых можно уверенно сказать, что они неверны (зато есть и удивительно прозорливые). Но философские построения устаревают и утрачивают актуальность куда медленнее, чем научные, а Шарден в первую очередь философ, хотя чаще он вдохновлялся не диалогами Платона, а раскопками синантропа и Евангелием.
Предположение Шардена о том, что именно переживание рефлексии стало рождением человека, заслуживает, на мой взгляд, самого пристального внимания. Хотя и нет необходимости утверждать, как это делает Шарден, что рефлектирующее существо появилось в результате разрыва в постепенном развитии: у двух обезьян однажды родился человек. Прежде чем развиться в полноценное знание о собственном знании (или, как говорил Сократ, о собственном незнании), рождающееся разумное существо могло пройти множество переходных стадий, в которых те или иные гоминиды проявляли или переживали ту или иную форму рефлексивного мышления, то при одних, то при других обстоятельствах, постепенно эволюционируя к открытию себя для себя. Можно добавить, что за те семьдесят с лишним лет, которые прошли со времени написания «Феномена человека» (1937 — 1946), наука постепенно «сглаживала» разрывы и обосновывала гладкие переходы эволюции.