Между тем все эти явления так или иначе связаны с идеологией Нового времени, с эпохой Просвещения. Даже национал-социализм связан с Просвещением через сциентизм и производный от него социал-дарвинизм, через “суверенного” человека и пафос движения вперед. Гитлер, кстати, хотя его режим принято относить к “средневековому варварству”, был человеком, мыслящим вполне в духе XVIII века, как антиклерикал, как противник “предрассудков” в семейной морали, как сторонник всего “естественного”. Вообще, судя по его речам, германский фюрер был большим поклонником Натуры и Разума. “<…> В основе тысячелетней организации католической церкви лежит ложь и чушь”10, — говаривал он вполне в духе Вольтера. В узком кругу Гитлер с величайшим презрением говорил о современных ему европейских венценосцах и высказывал убеждение, что “Германский рейх должен быть республикой. Фюрера следует избирать”11. В традиционное для советской историографии определение гитлеризма как ультраправого движения следует внести поправки, поскольку Гитлер не скрывал своей ненависти к правым консерваторам и монархистам: “Именно попы и монархисты, которые также являются заклятыми врагами национального возрождения Германии, объединились в Испании для того, чтобы взять в свои руки власть над народом. Стоит ли удивляться тому, что, если однажды дело дойдет до новой гражданской войны, фалангисты и „красные” объединятся тогда, чтобы совместными усилиями покончить с монархистским и поповским отребьем”12, — заявлял он в 1942 году.
…История показывает, что последствия культа личности могут быть различны, равно как моральное и идеологическое содержание его. Собственно, в нормальном обществе культа личности не возникает, что не исключает народную признательность честным и мудрым политикам — но желательно после их смерти, как в случае с Вашингтоном. Однако прижизненный культ личности — это довольно опасное и сомнительное явление. Опасное и потому, что оно есть проявление взвинченности и неустойчивости общества. Культ личности Путина в России был создан бюрократией, которая соскучилась по “стабильности” — когда, фигурально выражаясь, понятно, перед кем вилять хвостом и на кого гавкать. Культ личности президента — это самый простой способ заявить о своей лояльности, когда ресурсы в стране распределяются именно по этому принципу. Но массы этот культ подхватили — значит, была психологическая потребность. Дело, конечно, не в монархических традициях, которых уже нет после катка большевизма, а в кризисном, болезненном состоянии общества.
Любопытная зарисовка из российского быта: ведь в чиновничьих кабинетах можно встретить не только портреты президента, но и портреты местных губернаторов, а в кабинете одного председателя районного комитета по ЖКХ мне довелось увидеть на почетном месте портрет… главы администрации района. Культ личности, таким образом, имеет разные уровни и разные объекты — федеральный, региональный и муниципальный. Понятно, что эти объекты микрокульта личности — никакие не национальные символы, зато вполне конкретные повелители чиновничьей карьеры — в зависимости от ранга и положения. Все-таки, согласитесь, это очень отличается от монархии. Это стихийно возникающие социальные связи по принципу ориентации на силу, характерные для хаоса и беззакония. Они не имеют отношения ни к традиции, ни к каким-либо правовым институтам. В условиях отсутствия правового порядка социальные “атомы” стремятся к центрам, где аккумулированы финансовые, административные и силовые ресурсы, — стремятся в поисках определенности и реального протекционизма, — такими центрами, в том числе, могут выступать и мафиозные структуры. Подобные отношения создают второй, скрытый, параллельный мир с жестким ступенчатым подчинением и требованием полной личной лояльности… В нормальном же обществе власть занимает небольшой и функциональный сегмент жизни, и его реальное технологическое могущество не составляет предмет восторженной аффектации и трепета.