Впервые Ханс Ляйп опубликовал текст “Лили Марлен” под названием “Песня молодого часового” в сборнике своих стихов в 1937 году. Стихотворение заметила артистка кабаре, певица Лале Андерсен (Lale Andersen), чье настоящее имя было Эулалия Бунненберг (Eulalia Bunnenberg, 23.03.1905 — 29.08.1972), в замужестве — Вильке. Впрочем, с супругом она к тому времени разошлась, а детей отвезла к родственникам в Швейцарию. Тогда она выступала в берлинском “Кабаре комиков” и славилась по всей стране как одна из лучших исполнительниц морских песен. Впоследствии Лале Андерсен стала очень популярной певицей в Германии, ее называли немецкой Эдит Пиаф.
Лале много лет жила на северном побережье страны, видела опасный труд рыбаков, знала, с каким волнением каждый день жены ждут их возвращения с моря. Ей удалось создать близкий многим образ девушки из народа, с ее скромными мечтами, трогательной любовью и понятными волнениями. Тревога за любимого, ожидание встреч, горечь от утраты или крушения надежд — сентиментальные сюжеты песен Лале приправлялись суровой морской романтикой.
В стихотворении Ляйпа Андерсен сразу разглядела будущий хит. Она попросила композитора Рудольфа Цинка переложить эти стихи на музыку. Первый вариант песни “Лили Марлен” Лале записала на пластинку. Но успеха он не получил.
Второе рождение “Песне молодого часового” дал композитор Норберт Шульце (Norbert Schultze). В начале 30-х годов он работал музыкальным директором в студенческом кабаре Гейдельберга, потом стал оперным дирижером, а с 1937 года сочинял музыку к кинофильмам и на этом поприще получил известность, большая часть его произведений к тому времени уже была весьма популярна.
В 1938 году Шульце написал новую мелодию, с которой “Лили Марлен” и вошла в историю. Лале Андерсен записала на пластинку второй вариант песни, но и он поначалу фурора не произвел. Было продано только 700 экземпляров пластинки.
Лале исполняла “Лили Марлен” как нежную, лиричную песенку. В 1941 году Норберт Шульце решил, что петь ее надо по-другому. Это было время первых побед во Второй мировой войне, когда наиболее востребованными стали военные марши. К тому же министр пропаганды Третьего рейха Йозеф Геббельс отдавал предпочтение маршам, а лирика его интересовала мало. Шульце сделал новую аранжировку — “Лили Марлен” получила ритм марша.
Некоторые журналисты пишут, что именно Геббельс посоветовал Шульце переделать мелодию. На самом деле, едва министр пропаганды услышал “Лили Марлен”, она сразу была запрещена из-за своего содержания. Геббельс называл песню слащавой дешевкой с душком мертвечины (вспомним ее окончание). Даже в период популярности “Лили Марлен” он выступал против исполнения этой песни, считая, что она не соответствует идеологии империи-победительницы как упадническая, “подрывает моральный дух солдат”. Но и всесильный Геббельс ничего не мог поделать — песня полюбилась простым солдатам, вспоминавшим в окопах о своих девушках и верившим, что те будут их ждать. К тому же она понравилась Гитлеру, который не отличался изысканным вкусом и был человеком более неотесанным, чем его министр пропаганды. “Лили Марлен” завоевала народную любовь, а Лале Андерсен стала звездой.
Мировая слава началась с того, что “Лили Марлен” в исполнении Андерсен прозвучала в эфире радио “Белград” (“Soldatensender Belgrad”). Эта фронтовая радиостанция была установлена на территории оккупированной Югославии. Ее слушателями были солдаты, расквартированные на Балканах, и африканский корпус “Лбиса пустыни” генерал-фельдмаршала Роммеля, воевавший в Ливии. У директора Белградского радио, лейтенанта Карла Хайнца Райнтгена (Karl Heinz Reintgen), в Северной Африке служил друг, который любил “Лили Марлен”. И Райнтген решил для него поставить пластинку с записью Лале Андерсен. Впервые она прозвучала по радио 18 августа 1941 года. “Лили Марлен” понравилась самому фельдмаршалу, он попросил, чтобы она исполнялась чаще. Вскоре “Белград” начал транслировать ее каждый вечер в 21.55, незадолго до сигнала “отбой”, после передачи, в которой зачитывали письма с фронта. “Лили Марлен” стала позывными радиостанции.
Солдаты британской 8-й армии, воевавшие против корпуса Роммеля, тоже слышали песню каждый вечер. И в итоге начали петь ее по-немецки. Естественно, это не понравилось командованию союзников, которое в свою очередь попыталось запретить “Лили Марлен”. Но песня распространялась как пожар, проникая в бараки и больницы, окопы и бункеры, она звучала везде, где только были мужчины в военной форме, мечтавшие об оставленных на родине любимых.