Быть может, дело в том, что страна, приглашающая к себе зарубежных мастеров, слывет неспособной экспортировать свои таланты? Однако Америка не только импортирует архитектуру извне, но и сама экспортирует ее в другие страны — в Европу и в Азию. Стало быть, это предположение ложно. Замечу попутно, что известное утверждение Андрея Бурова: “Архитектуру нельзя ни занять, ни купить”, — опровергается не только нынешним опытом, но также и историей. А в наши дни архитектура сплошь и рядом и покупается, и продается. И этим пользуется весь мир. И Россия тоже явилась на этот рынок в поисках подходящего товара. А вот на продажу пока что предложить ничего не может. Где тут собака зарыта?
Есть оспариваемое, но не лишенное основания утверждение о “вторичности” российской архитектуры. Если с ним согласиться, можно получить исчерпывающий ответ на заданный вопрос. Отечественная версия византийского стиля не могла быть воспринята Европой. Ампир, импортированный из побежденной Франции и ставший “русским”, появись он в любой иной стране, стал бы третичным явлением. Барокко Растрелли тоже было местной транскрипцией европейского стиля, а наше собственное “нарышкинское”, так же как и русская версия ар-нуво, названная у нас модерном, не пользовались спросом на мировом рынке. Понятно, что всяческие вариации на сугубо российские темы, опиравшиеся на допетровское зодчество, не могли найти заморского покупателя. И только идеи авангардистов можно было бы посчитать “рыночным товаром”, если бы советская власть открыла им свободный выход в мир.
Продать на мировом архитектурном рынке можно свой собственный товар — тот, что никем и нигде не производится. Иными словами — личную архитектуру, какую предлагают Гери, Фостер, Хадид и т. д. Ну а если он подобен товару другого производителя, то ему непременно дболжно быть конкурентоспособным, попросту говоря, победившим на конкурсе. Но только, увы, у нас покуда нет “звезд” мирового класса, и жесткая конкурсная борьба пока еще не принесла российским зодчим значимых мировых побед. А “бумажная” архитектура потому и имела успех, что никто больше не мог предложить ничего подобного.
Все еще впереди. Но, быть может, не зря говорят, что есть у нас такая наследственная болезнь — врожденный и трудно преодолимый комплекс “хвостизма” — и что лечить его следует с первого курса архитектурной школы. Однако, как известно, мастера авангарда ею не страдали. Заметим и то, что наша школа способна “заразить” другой болезнью — звездной, тоже нелегко излечимой. Советская власть нередко демонстрировала то, что можно назвать “политическим онанизмом”. Лозунги вроде “Слава КПСС!”, “Народ и партия едины!”, “Коммунизм — это молодость мира!” иллюстрируют это явление. В профессиональной версии им соответствует “шапкозакидательство”, высокомерное отношение к иноземным коллегам.
Но есть и другая — противоположная — позиция по отношению к зарубежной архитектуре и ее мастерам. Объявление, послужившее эпиграфом к этой главе, встречалось мне в советское время. На мой взгляд, это не что иное, как самоуничижение под видом гостеприимства.
В гастролях нынешних архитектурных звезд по разным частям света состоит одна из примет глобализации. Кулхаас, Нувель, Либескинд и другие продвигают свой продукт на рынки многих стран. Я повторюсь, сказав, что привлечение зодчих такого класса к созданию российских объектов исключительной значимости — дело не только полезное, но и необходимое. История сие подтверждает. Но когда международный конкурс проводится без своих мастеров, это тоже является демонстративным актом самоуничижения. Стоит ли уступать победу “без боя” да еще “на своем поле”? А между тем приближение российских архитекторов к тому, что можно назвать мировым стандартом профессиональной деятельности, с каждым годом становится все заметнее. Свидетельством тому может послужить включение работ российских зодчих в атлас современной мировой архитектуры (“The PHAIDON Atlas of Contemporary World Architecture”), присуждение российской премии “АРХ” с участием иностранных членов жюри, равно как и присуждение премии Фонда Чернихова молодым архитекторам Италии. Но главным образом это зримые достоинства заметного числа проектов и построек, демонстрирующих авангардную устремленность нового поколения мастеров нашей архитектуры. Однако для того, чтобы войти в круг профессионалов высшей квалификации, российские зодчие должны предъявить оригинальную архитектуру, побеждать в конкурсах, то есть “плавиться во всемирном котле”.