[27] Уникальное Полное собрание сочинений Сковороды, о котором мы говорили в одной из прошлых колонок («Новый мир», 2011, № 12), вышло тиражом чуть более 500 экземпляров — но вскоре издательство объявило об услуге «print-on-demand», а затем просто выложило PDF-файл в свободный доступ. Милости просим, кому интересно: <http://www.skovoroda.org.ua> .
[28] Д и с а К. ІсторЁя з вЁдьмами. Суди про чари в українських воєводствах РечЁ Посполитої XVII — XVIII столЁть. Київ, «Критика», 2008; П л о х Ё й С. Наливайкова вЁра. Козацтво та релЁгЁя в ранньомодернЁй УкраїнЁ. Київ, «Критика», 2005.
[29] Я к о в е н к о Н. Паралельний свЁт. ДослЁдження з ЁсторЁї уявлень та Ёдей в УкраїнЁ XVI — XVII ст. Київ, «Критика», 2002.
[30] В этой фразе, которую нам не под силу перевести на русский язык, сохранив ее своеобразие, речь о том, что, в представлении гуцула, календарный месяц делится на четыре лунные фазы (которые к тому же соотносятся со сторонами света), и каждая такая «кватиря» благоприятствует тем или иным занятиям и начинаниям. От Шекерика-Доныкива уцелел и собственно художественный текст — чуть ли не на огороде спрятанный его женой роман «ДЁдо Іванчик», тоже изданный только в XXI веке: мифопоэтическая фэнтези на гуцульском диалекте (Ш е к е р и к-Д о н и к Ё в П е т р о. ДЁдо ІванчЁк. Верховина, «Гуцульщина», 2008; Ш е к е р и к-Д о н и к Ё в П е т р о. РЁк у вЁруваннях гуцулЁв. Верховина, «Гуцульщина», 2009).
[31] К а р а-В а с и л ь є в а Т. ІсторЁя української вишивки. Альбом. Монография. Київ, «Мистецтво», 2008; С а м р у к Н., Ш е с т а к о в а О. Катерина БЁлокур. Мистецька заповЁдь: Мистецтво народне, наївне чи високе? Київ, «РодовЁд», 2010. Оба лауреата Шевченковской премии этого года в области литературы небезызвестны читателям «Нового мира»: поэт Петро Мидянка (см. рецензию Владимира Ешкилева в № 1, 2012) и детский писатель Володимир Руткивский (см. нашу колонку в № 10, 2011).
[32] Є с ь к о в К. Дивовижна палеонтологЁя (Про що не розповЁли пЁдручники). — ХаркЁв, «Ранок», 2011.
[33] Д а й м о н д Д ж. Зброя, мЁкроби Ё харч. Витоки нерЁвностей мЁж народами. Переклад з англЁйської Тараса Цимбала. Київ, «НЁка-Центр», 2009.
[34] К у ч м а Л. Украина — не Россия. М., «Время», 2003.
МАРИЯ ГАЛИНА: ФАНТАСТИКА/ФУТУРОЛОГИЯ
У НАС БЫЛО ПРЕКРАСНОЕ БУДУЩЕЕ,
или Future in the past
Термин «ностальгия» мы часто употребляем неправильно: как обозначение тоски по прошлому. На самом деле ностальгия (др.-греч. «ностос» — возвращение на родину и «альгос» — боль), как свидетельствует неистощимая Википедия, — тоска по родине, по родному дому. Соответственно, первое описание ностальгических переживаний, как резонно замечено в той же Википедии, содержится в эпопее Гомера «Одиссея»: этот древний грек стремился на свой козий нищий остров, пренебрегая местами гораздо более комфортными и престижными, любовью нимф и богинь и даже бессмертием. Однако сам термин изобретен швейцарским врачом Иоганном Хофером в 1688 году. Дело в том, что швейцарцы, находясь на наемной военной службе в сопредельных странах, так тосковали по своей милой Швейцарии (и чего, казалось бы, такого ужасного во Франции или Германии?), что заболевали и даже умирали. Так что ностальгия попервоначалу считалась болезнью — так она трактуется и в «Толковом словаре живого великорусского языка» В. И. Даля. Но в ХХ веке термин «ностальгия» стал пониматься в основном как «тоска по прошлому» — такое ощущение, что во времена, когда мир меняется стремительно, именно невозможность, невозвратимость прошлого (от материального мира, его гаджетов и примет времени до некоей духовной, идеологической его наполненности) вызывает сходное чувство. Не знаю, можно ли умереть от тоски по прошлому, но, скажем так, человек начинает умирать, когда прошлое заслоняет для него настоящее.
Я не раз уже писала, что когда ностальгия такого рода распространяется на всю нацию, — это тревожный симптом. Единственное, что мы, граждане бывшего СССР, можем сказать себе в утешение, — это то, что, оказывается, ностальгия такого рода присуща не только нам. Американский фантаст Дэн Симмонс, автор знаменитого «Гипериона» и не менее знаменитых «Террора» и «Друда...», выпустил новый роман «Флешбэк», где на наркотик, позволяющий заново переживать счастливые моменты прошлого, оказывается подсажена вся постапокалиптическая Америка.