[18] «And Yeats on the other hand has effected changes which are of use to every poet». Auden W. H. «Yeats as an Example». — «Kenyon Review», spring 1948, p. 192.
[19] Ellmann R. Eminent Domain: Yeats among Wilde, Joyce, Pound, Eliot, and Auden. Oxford University Press: New York, 1967.
[20] ЗарубежнаяпоэзиявпереводахБ. Л. Пастернака. М., 1990, стр. 571. Впервые опубликовано в 1966 г.
[21] Набоков В. Лекции по русской литературе. М., 2012, стр. 439.
[22] Там же, стр. 441. Переводуточненпо: Nabokov V. The Art of Translation. — «The New Republic», August 4, 1941. «I discovered that the expression „literal translation” is more or less nonsense».
[23] Тамже, стр. 440.
[24] Translation — History and Practice: A Historical Reader. Ed. Daniel Weissbort and Astradur Eysteinsson. Oxford, 2006, p. 460.
[25] Набоков В. Лекции по русской литературе, стр. 440. Перевод уточнен по оригиналу: Nabokov V. The Art of Translation.
[26] Набоков В. Собр. соч. русского периода в 5-ти томах. СПб., 2003, т. 5, стр. 602.
[27] О разнице между римской (ораторской) и иудейско-греческой (книжной) традициями см.: Кружков Г. М. Луна и дискобол: О поэзии и поэтическом переводе. М., 2012, стр. 11.
[28] Набоков В. Собр. соч. американского периода в 5-ти томах. СПб., 2000, т. 3, стр. 610.
[29] Чуковский К. И. Онегин на чужбине. — В кн.: Чуковский К. И. Высокое искусство. М., 1988, стр. 337.
[30] Carlisle Olga. Poets on Street Corners. Portraits of Fifteen Russian Poets. New York, 1968, p. 142 — 143.
[31] Nabokov V. On Adaptation. — «New York Review of Books», 1969, Dec. 7. Перевод в кн.: «Набоков о Набокове и прочем: Интервью, рецензии и эссе». М., 2002, стр. 584.
[32] Wachtel M., Cravens C.Nadezhda Iakovlevna Mandel’shtam: Letters to and about Robert Lowell. — The Russian Review. 2002, Vol. 61, № 4, p. 529 — 530. См. также: Утгоф Г. М. «Audiatur et altera pars»: К проблеме «Набоков и Лоуэлл». — «Культура русской диаспоры: эмиграция и мифы». Таллин, 2012, стр. 219 — 237.
[33] Перевод автора статьи.
[34] Лоуэлл называл свое переложение не переводом, а «подражанием». Первоначально оно было опубликовано в его книге Imitations (1961), в которую вошли свободные переложения из Бодлера, Рембо, Рильке, Монтале, Пастернака и других поэтов.
[35] Сурат И. Мандельштам и Пушкин. М., 2009, стр. 5.
[36] Там же, стр. 176.
[37] Сурат И. Мандельштам и Пушкин, стр. 9.
[38] Это не единственное стихотворение-завещание Мандельштама. «Сохрани мою речь навсегда…» в том же ряду, хотя пушкинский субстрат в столь явном виде в нем не просматривается. Общее между этими двумя стихотворениями — предлог «за»: «...за привкус несчастья и дыма / За смолу кругового терпенья, за совестный деготь труда…». Слава не как случайность или прихоть времени, но как служение и за-слуга .
[39] Сурат И. Цит. соч., стр. 177.
[40] В этой статье мы не касаемся важнейшего мотива «волка» и «волкодава». Как было показано, он восходит к стихотворению Верлена и связан с темой изгнанничества, Овидия и Рима. См.: Лекманов О. А. Книга об акмеизме и другие работы. Томск, 2000, стр. 526 — 534.
[41] Ср. уЙейтсавпьесе «Накоролевскомпороге»: «O silver trumpets, be you lifted up / And cry to the great race that is to come…» — Yeats W. B. The Collected Plays, New York., 1952, p. 94.
[42] Кстати, перевод В. Минушина в книге «Набоков о Набокове и прочем...»: «...или болтун в стальной челюсти волчьего капкана» — неверен. Slaver тут не существительное, а глагол, и означает он не «болтать», а «льстить», «рабски унижаться».
[43] Гаспаров М. Л. «Снова тучи надо мною…» Методика анализа. — В кн.: Гаспаров М. Л. Избранные труды. Т. 2. М., «Языки русской культуры», 1997, стр. 9.
[44] Гаспаров М. Л. «Снова тучи надо мною…», стр. 18.
Глыбы пространства и времени
Наталья Горбаневская. Мой Милош. М., «Новое издательство», 2012, 440 стр.
Тумас Транстрёмер. Стихи и проза. Перевод со шведского А. Афиногеновой, А. Прокопьева. М., «ОГИ», 2012, 329 стр.
Объединение таких разных поэтов, как Чеслав Милош и Тумас Транстрёмер, под одним заголовком до какой-то степени оправдано. Оба — лауреаты Нобелевской премии (хотя и с разницей в 32 года), их стихи написаны на не самых распространенных в мире языках и по большей части известны в переводах. И если литературный контекст Милоша русскому читателю относительно известен (в том числе и за счет младших современников поэта — Тадеуша Ружевича или Збигнева Херберта), то шведская поэзия — почти полностью terra incognita. Более того, даже несмотря на то, что Алексей (Алёша) Прокопьев уже многие годы пропагандирует поэзию Тумаса Транстрёмера [1] , до самого недавнего времени она оставалась достоянием узкого круга (в связи с высокой наградой круг расширился, но, думаю, с течением времени неизбежно сузится вновь). Милош, напротив, широко известен: если верить Google , в русском Интернете его имя встречается чаще, чем имя любого другого известного мне польского поэта второй половины ХХ века [2] .