Ирина Алексеева. «У переводчика с каждым писателем запутанная история». Беседу вела Елена Калашникова. — «Московский книжный журнал/ The Moscow Review of Books », 2013, 5 февраля <http://morebo.ru> .
«Вот Елинек — „не мое”. Даже ей самой я при знакомстве сказала, что тексты ее мне не нравятся, что я не хочу их переводить. Большей наглости от такого застенчивого, в общем, человека, как я, нельзя было ожидать. И после этого Вадим Назаров, главный редактор издательства „Амфора”, заплатил мне немалые деньги и добился того, чтобы я перевела ненавистную себе авторшу. <...> Мне хотелось понять, что это за тетка — с таким лицом, таким поведением и с такими текстами. Я по месяцу держала „Михаэля” и „Мы пестрые бабочки, детка!”, прежде чем дать окончательный ответ издательству, изучала, пыталась понять. А теперь понимаю, что я бы многое потеряла, если бы их не перевела».
«Точно так же обстоит дело и с Гессе, тексты которого я не очень люблю. Каждый человек — ценность, особенно писатель, и лучше его оценивать через текст. Поэтому я и взялась за сказки Гессе. <...> Гессе мне не нравится — он манипулятор. Но в чем заключается его манипуляция, можно понять только через перевод».
«Уже давно сформировалась постмодернистская культура примечаний — она является частью текста, и два текста конкурируют между собой. Она повлияла на читателя и переводчиков, поэтому переводы более современных текстов, думаю, нужно снабжать комментариями».
Кирилл Анкудинов. Воля к романтизму. Попытка манифеста. — «Свободная пресса», 2013, 23 февраля <http://svpressa.ru> .
«…Хмурым декабрьским утром я, как обычно, приехал в свой вуз, вновь увидал пустую аудиторию (студенты опять не явились), стал возвращаться домой — и вдруг вообразил-представил, как всю жизнь буду ходить мимо пустого пьедестала, приходить в пустые аудитории, рецензировать пустопорожнее творчество Анатолия Наймана (эта перспектива ужаснула меня более всего), взбивать пустоту, ловить Ничеву, иметь дело с людьми, которые спят наяву, не хотят ничего и — в своем нежелании уже мало что могут (ибо разучились) — тут меня захлестнуло такое бешеное отчаянье, что я побежал куда глаза глядят, споткнулся и грохнулся на асфальт. Хорошо хоть ничего себе не сломал…»
«Лет пять-шесть назад я выражал некоторые надежды на действующую государственную власть; например, я в нескольких публикациях посоветовал государственной власти взять на себя организацию альтернативной литературно-логистической системы (поскольку имеющаяся — заражена антироссийскими бациллами). Я прекрасно понимал, что это утопия, но тогда у меня была хоть малейшая, хоть однопроцентная, но надежда на власть. Надежды больше нет».
Андрей Аствацатуров. «Мне иногда кажется, что у нас лучше дела обстоят с теми, кто создает литературу, чем с теми, кто ее читает…» Беседовал Платон Беседин. — «АРТ-ШУМ», Днепропетровск, 2013, № 1 < http://www.promegalit.ru >.
«Люди, которые нас окружают (и, разумеется, мы сами), не являются свободными автономными субъектами. Мы ненавидим одиночество, сходим от него с ума и обожаем находиться среди других или наедине, но с чем-нибудь: телевизором, книгой, компьютером. Наши собственные идеи редко бывают нашими собственными идеями — они всегда откуда-то взяты и оказываются продолжением или завершением чьих-то размышлений. Наши чувства — тоже в большинстве своем цитаты».
«А в современном мире, будь то политика или экономика — мы уже давно ни за что не отвечаем. Нами управляют какие-то корпорации, какие-то стратегические планы, о которых мы даже не догадываемся. <...> Потому героев нет и не будет. А если кто-то что-то подобное изобразит — то он всех обманет. Но я бы поприветствовал подобный обман».
Дмитрий Быков. Сизифов блуд. Сто лет русской литературы. 1903-й, Urbi et Orbi Валерия Брюсова. — «Русская жизнь», 2013, 15 февраля <http://russlife.ru> .
«Брюсову не повезло родиться в Серебряном веке, когда путь в вожди и герои лежал через литературу. <...> Но в 1894 году кратчайший путь к славе, власти и женской любви лежал через символистскую поэзию, и он сунулся туда, как мальчики шестидесятых шли в физику».