«И точно так же можно сказать, что русская биография Кэрролла — суть русской англомании. Подробно толкуя происхождение слов student и scholars , объясняя различие Высокой церкви и Широкой церкви, описывая Лондон, Оксфорд и Чешир, Нина Демурова продолжает творить русский миф об идеальной Англии. И можно не сомневаться — миф этот еще долго будет востребован».
Татьяна Воронина. «Социалистический историзм»: образы ленинградской блокады в советской исторической науке. — «Неприкосновенный запас», 2013, № 1 (87) < http://magazines.russ.ru/nz >.
«Соцреалистический канон, являясь сложной комбинацией идеологического заказа и постепенно сложившейся поэтики литературного текста, воздействовал на советскую историческую науку намного эффективнее, чем официальные директивы, инструкции и цензура вместе взятые».
«Соцреализм сделался элементом гуманитарного и социального академического дискурса. И, хотя современные российские исследования все дальше уходят от советской модели описания блокады, укоренившаяся формальная логика построения по-прежнему оказывает на них значительное влияние, будучи встроенной в фундамент описания советской реальности».
Александр Генис: самое вкусное для меня — хлеб и картошка. Беседу вела Лариса Саенко. — «РИА Новости», 2013, 11 февраля < http://www.ria.ru >.
«Нельзя сказать, что люди, которые не любят есть, это плохие люди. Ну, например, Достоевский. Говорят, ему было все равно, что есть, и я вижу это по его книгам. То, что он мало радости в жизни видел, это точно. Или Петрушевская, например. Ее если почитать, то у нее пирожное за 22 копейки будет как пирожное за 11 копеек. У нее всегда краденая еда, всегда что-то украли, она ищет, где хуже, а не где лучше».
«Довлатов, например, открыл, как в Америке делать пельмени, обертывая в фасованные раскатанные кусочки теста для азиатской кухни. Это был его выдающийся вклад в кулинарию. Хотя он был человеком, который ничего не понимал в еде. Однажды он перевернул кастрюлю щей и сварил другую — из салата. Даже не видел разницы между капустой и салатом».
Анна Голубкова. В своем углу. Библиографическая колонка № 1: Мария Галина, Анна Золотарева, Андрей Чемоданов. — «Новая реальность», 2013, № 46 < http://www.promegalit.ru >.
«В жизни этот поэт [Мария Галина], на мой взгляд, человек скорее рациональный и довольно-таки собранный и организованный, зато в стихах у нее всегда прорывается что-то стихийное, хаотическое и совершенно непредсказуемое. Причем прорывается, судя по всему, где-то даже помимо воли автора. Тут, наверное, следует сделать лирическое отступление и прямо сознаться, что, в отличие от постмодернистов, я признаю не только существование автора, но и наличие у этого самого автора чего-то вроде авторской воли и даже иногда — изначальной авторской установки. Понимаю, что это смешно и несовременно, но ничего поделать с собой не могу, так что настоятельно рекомендую правоверным постмодернистам дальше этот текст не читать».
«Как там обстоит дело с мужчинами, я не знаю (иногда мне вообще кажется, что никаких мужчин не существует, — смайлик), но как раз книга Анны Золотаревой отчетливо демонстрирует, что женское — это прежде всего боль, обязанность и ответственность вынашивания, рождения, воспитания и выхаживания. Однако при всей проявленности подобного взгляда на мир, стихи эти ни в коем случае нельзя назвать женскими в том смысле, какой обычно вкладывается в это определение. Речь в них идет о сложности и тяжести бытия как такового и особенной сложности и тяжести при попытке внесения в этот хаос какого-то рационального упорядочивающего начала, именно в этом как раз и заключается здесь „женское”».
Лев Данилкин. «Вот эта, кажется, могла бы историю рассказать». Как тележурналист Понизовский написал большой роман на основе рыночных разговоров. — «Афиша», 2013, 26 февраля < http://www.afisha.ru >.