а совсем другое
маленький, — шепчет Марина, — я даже не знаю, кто твой папа
Алеша, или кто-то из тех мародеров,
тот ли щуплый солдатик, я не знаю, я не хочу знать,
это не повысит шансов, а мы,
малыш, мы ведь собираемся выжить, правда?
и я научу тебя охотиться и рыбачить,
разводить костер и перевязывать раны
и непременно — слышишь? — читать и писать,
чтобы ты знал, чтобы другие знали,
что тут было
и что стало потом
забрасывает костер землей: уже стемнело
и можно двигаться дальше. Рюкзак, ружье, живот;
как тебя только ноги еще держат , —
усмехается про себя Марина, —
мамина дочка
3
три четверти века спустя, прикрутив — больше по привычке,
чем из необходимости — фитилек керосиновой лампы,
Алексей пишет скупым бисерным почерком
на полях “Илиады”:
…и пока я рос в ее чреве,
в ее душе росла львица,
зверь с сердцем любящим и отважным
неудивительно, что когда настало время
нам вернуть себе нашу землю
мама была среди тех,
кто вел нас
и я всегда помню то, что она сказала,
когда всё кончилось, и надо было жить дальше:
если история и правда чему-то учит,
то я думаю —
уж мы-то не провалим экзамен.
4
(Из предисловия к сборнику “Поэзия Железного века”)
“…структурное и семантическое единство,
кажущееся на первый взгляд удивительным —
в отсутствие какой-либо единой поэтической школы —
на самом деле совершенно закономерно
и обусловлено […]
…основная парадигма поэзии Железного века:
запомнят только то, что затвержено наизусть,
за чем не поленились вернуться,
что не задумываясь выхватили из огня,
на что не поднялась рука […]
…хотя и явилась
не имеющей себе равных в истории человечества катастрофой,
но вместе с тем дала однозначное решение
одной из главных проблем творчества, а именно —
объективный критерий ценности последнего;
критерий, которому, несмотря на его очевидность,
мы затрудняемся подобрать название,
если же таковое будет найдено,
то по праву займет место в одном смысловом ряду
с такими терминами, как „любовь”, „жизнь”, „смерть”
и тому подобными”.
Страна цветов и безобразия
Хафизов Олег Эсгатович родился в 1959 году в Свердловске, окончил Тульский педагогический институт. Прозаик, печатался в журналах “Новый мир”, “Знамя”, “Октябрь”, “Дружба народов” и др. Автор книг “Только сон” (1998), “Дом боли” (2000), “Дикий американец” (2007), “Кукла наследника Какляна” (2008). Живет в Туле.
Красная звезда
Колхоз-миллионер “Красная звезда” был передовым в области. Большинство его тружеников жили вам не в курнбых избах с земляным полом, а в коттеджах с газовым отоплением (АГВ), коврами, цветными телевизорами и ванной, хотя в ванне предпочитали не мыться, а хранить корм для свиней. Председатель колхоза считался областной шишкой, он пинком открывал двери нашего института, где училась его дочь. Но эта разодетая в фирмбу аппетитная первокурсница, которую отец привозил из города на черной “Волге”, с подобострастием косилась на лихих старшекурсников в телогрейках и резиновых ботфортах, пригнанных на картошку.
То была не картошка, а какой-то четырехзвездочный отель. Председатель повелел своим подданным разместить студентов на постой по коттеджам, и нам с Андрюшей Лифке досталась отдельная комната без соприкосновения со старенькой хозяйкой, впрочем довольно предупредительной. Питались мы в огромной столовой, ни размерами, ни интерьером отнюдь не уступающей “Дружбе” или “Отдыху” — самым популярным молодежным кабакам.