Возвращается на место. Перебирает слайды на столике. Поочередно вставляет их в диаскоп.
Знаете, а я вас опять обманул. Вы уж простите. Просто хочется гору с плеч скинуть. Хотя нет у меня на плечах никакой горы. Это я в переносном смысле. На самом деле она сама ушла. Клавдия. Да, и Вовку забрала. Точно. Я бы сам никогда не ушел, что вы. Семейный, видать, я человек. Однолюб, как говорится. Вот с одной Любкой и остался.
Тихо смеется.
Звонок от нее жду. Вы не волнуйтесь, я все предусмотрел. Я ничего не подумавши не делаю, да вы знаете. А Клавдия сама, да. Но я всем говорю, что из-за глаголов. Почему? Правда это, вот почему. Не по душе мне такая агрессия. Но уйти все равно не ушел бы. А с Клавдии что взять — женщина.
Смотрит слайды.
А я — мужик. Да, я очередь в туалет не отстаиваю и одежду в магазине не щупаю. Значит, понимать женщину должен. Да, понимать и терпеть. Как Башкатов. А Башмаков — он не терпит, бьет. Точно вам говорю. Он сам мне говорит, что пороть их надо. Не реже раза в неделю, да. С ним не поспоришь. Башмаков — мужик. А знаете, почему пороть надо? Нет, я, пожалуй, не смогу объяснить. Вы “Человек за бортом” смотрели? Вот там все разъяснено как надо, а я лучше не буду. Курт Рассел — он тоже мужик, почти как Башмаков, — знает, как женщину на место поставить.
Раздается телефонный звонок.
Наконец-то!
Поднимает трубку, в течение минуты слушает и кладет трубку.
И кто придумал эти кредиты? По мне, так это чистой воды грабеж. Хотя как грабеж может быть чистой воды? Мутной воды грабеж. Так, пожалуй, точнее. Нет, серьезно, я пятый год эти платежи вношу, а должен еще больше, чем брал. Вот такая арифметика. Я, конечно, не силен в этих делах, как хотите, но я голосую против.
Показывает красную карточку. Набирает номер на телефоне. Какое-то время ждет — никто не отвечает.
Никто не отвечает. Да и кто ответит, что я, в самом деле? Любка — она в Америку уехала. Ага, как Саманта Смит, навсегда. Года три уж назад. Да больше! И что я звоню? Вот умник тоже! Что, бессмысленные фантазии? Не знаю, как-то вышло так... Но, знаете, фантазия только бессмысленной и может быть. Да. Только придай ей малейшую цель — бухнется об землю, как шар госпожи Белладонны. Потянет на дно, как корабль капитана Гуся. По-моему, так.
Переключает на футбол, какое-то время смотрит.
Знаете, а футбол ведь — единственная вещь, которая со временем лучше становится. Нет, серьезно. Некоторые вот любят вздыхать: ах, Пеле! ах, Чарльтон! ах, Стрельцов! Футбол, мол, сейчас не тот! Я могу понять, когда про мультфильмы такое говорят, про игрушки компьютерные или про жвачку, скажем. Но футбол? Извините! Да встреться эта хваленая Бразилия со всеми своими Пеле и Гарринчами с любым сегодняшним середнячком, да хоть с нашими, — разнесут легенду в пух и прах. Да просто с газоном сровняют, точно вам говорю. А если современная Бразилия против старой выйдет, тут вообще даже страшно подумать. Кто кого сборет: карета или трактор? Смешно же, право слово! Коры, как у нас говорили. Нет, что ни говори, а футбол лучше становится. Нет другой такой вещи. А что еще? Ну не кредиты же? Вино? В вине я ничего не понимаю, по мне, так кислятина кислятиной. И чем старее, тем кислее. Женщины? Ох, про это лучше промолчу. Хотя почему? Скажу, если хотите. Не только про женщин — про любовь скажу. Гулять так гулять, как Розенбаум говорит. Знаете, вот говорят, что браки заключаются на небесах. Допустим. Но если боги так добры к людям, зачем вооружать Купидона луком? Нет, серьезно. Стрела поражает одного, а когда поражен один, может ли означать это счастливую любовь? Нет, конечно. Так скажу вам, если бы боги были милосердны, Купидону вручили бы обоюдоострый меч, как у Конана, или нунчаки, как у Брюса Ли. На худой конец, бумеранг. Вот это был бы Купидон! А так что это за недоразумение? Издевательство, а не любовь! Конечно, она же, как это слово... купированная. А бог выходит... Купирдон. Да, Купирдон. С таким богом разве можно от любви хорошего ждать? То-то. А вы говорите — “лучше”... Что еще, жизнь? Ну что вы! То есть я не хочу сказать, что жизнь хуже стала. Нет, не подумайте. Мне будет жаль, если вы так обо мне будете думать. Но и лучше она не становится, факт. Жизнь — она и есть жизнь. Во все времена. Так что так и выходит: только футбол, остальное все со временем портится. За то, наверно, его и люблю. Выпьем за футбол... Фить, а чашки-то и нету — разбил!