Сморит на экран.
“Queen”. Они просто гении, что еще сказать? Вне
категорий. “We are the champions”. Гимн всех победителей. Если даже медали футболистам под нее вручают, какие еще доказательства нужны? “Bohemian rhapsody”. Такой больше нет. Почему? Да потому что шесть хитов в одном! “Show must go on”. Невероятно обволакивающая песня! Я разве не говорил, что песня должна обволакивать? Обязательно! Такая песня погружает в себя. Растворяет, как Терминатора в азоте, понимаете? Если нет — хотя бы почувствуйте.
Слушает.
Да. После такой песни и говорить ничего не хочется... Знаете, а я и не буду. Да. Пожалуй, это все, что я хотел рассказать вам сегодня. Вот такой разговор у нас вышел. Каково, а? Вам что-то понятно? Мне лично — ничегошеньки! Ну да бог с ним... Ага, все-таки одно скажу. Последнее. Вы позволите? Я, признаться, о музыке бесконечно говорить могу. Вы меня останавливайте. Впрочем, я и сам остановился. Последнее скажу, и все. Про олдскул. Сейчас вот только понял: ретро — оно общее, а олдскул у каждого свой. Вы-то, наверно, давно это поняли? Ну а я только сейчас. Век живи... Вот, опять реклама. Интересно, что там после?
Отрывается от экрана, смотрит на пистолет на столике.
Если на сцене висит ружье, оно обязательно выстрелит. Странно. Что, если оно уже выстрелило? Ведь может такое быть? Конечно может. Никогда не понимал этой поговорки. Что вы говорите, Чехов? А что Чехов? Я его с рождения знаю. Город как город. Уж поверьте мне — у меня дача под Чеховом. А все ж таки занятная это штука... Так и не скажешь, правда? Мой, да. Наградной. Там и гравировка есть. Знаете, говорят, перед смертью в голове вся жизнь пролетает, как кинопленка, с самого детства. Ну, то есть пуля, мол, летит, а пленка, мол, крутится. Не знаю, как у вас, а по-моему, это полная ерунда. Нет, серьезно. Кинопленка — вот же чепуха! Если уж на то пошло, жизнь как диафильм — только ты решаешь, с какой скоростью менять кадры. Но и кадров никаких нет. Чепуха, иначе не скажешь. Пафня. Аж скулы сводит.
Голова его дергается и откидывается назад, скатываясь к правому плечу. Сигнал с экрана исчезает, и слышно шипение.
Тропою Рильке
Аристов Владимир Владимирович родился в 1950 году в Москве. Окончил Московский физико-технический институт, доктор физико-математических наук. Работает заведующим сектором в Вычислительном центре им. А. А. Дородницына РАН. Автор восьми поэтических книг и романа “Предсказания очевидца” (2004). Стихи переводились на иностранные языки, входили в отечественные и зарубежные антологии. Лауреат нескольких литературных премий, в том числе премии Андрея Белого (2008). Живет в Москве.
Владимир Аристов
*
ТРОПОЮ РИЛЬКЕ
Стихи для проекта “Систематизация воды на краю земли”
Чем выше в горы, тем выше стена океана
Не перейти ее взглядом
И внизу в городах все живут у подножья
этой синей стены —
В кратере мы с пенистыми краями
Тень от шляпы-медузы или нас затмевает волна?
В черной чеховской Ялте ли
ты нищим лежишь на белых
плитах
меж бухт, где спускаются волны
черной Яйлы
У подножья лежать замершей, замерзшей от
ее синего взгляда стены
Тень и горы от потопа всех не спасут
Ты в космический успеешь вскочить ковчег
Ну а он последним останется на белой
площади городов
Завороженным взглядом следя, как полупрозрачная
Тень от шляпы ее и ленты по
пенному белому краю идут
Ледяною любовью ее остановленная волна
Что достигнет его пригоршней брызг.
Тропою Рильке (Rilke weg) Долго мы шли вдоль оград —
меж деревянных жердей
словно деревенскую околицу
пряслом ограждавших нас от моря