— Мы совершили главную ошибку, — сказал он криво усмехнувшись, — не взяли во внимание нулей. Думали, что это просто какие-то изгои. Исключение из правил. Никто и представить не мог, чем это обернется. Что среди них возникнет убийца, который уже когда-то нас убил. Что он уничтожит весь наш замысел. Снова.
— Не обманывай себя Птар, — я направился к нему, — вы всегда были беспечны. Всегда были ослеплены собственной силой и думали, что вас ничто не способно остановить.
— Мы никогда не проигрывали, пока не вторглись в твой мир Бич Арканы. Это правда.
— А теперь проиграли, — сказала я холодно, — и не были готовы к этому. Вы просто не умеете проигрывать. Не знаете, как анализировать свои ошибки и поражения. Вы не готовы к этому. Вы готовы только завоевывать и забирать.
Я чувствовал, как в моих каналах пульсировала сила, что передали мне Чужие Боги после своей смерти. Как оставшиеся ячейки наполняются маной. Осталась закрытой только одна.
— Хм, — а ведь ты не так сильно отличаешься от других магов, Ноль, — сказал вдруг Птар, — очаг, ячейки, ульта. Хоть твои силы и имеют другую природу, но основаны на тех же самых принципах.
Я молчал, шел к нему, сжимая в руке Уроборос.
— Да… — Он хмыкнул, — мой проект Лазарь, проект по управлению обезумевшими магами провалится без меня. Но знаешь что? Ты станешь его венцом.
— Вынужден тебя разочаровать, Птар, — ответил я, — никаким венцом я не стану. Не стану, потому что ты сейчас умрешь.
Я схватил его за волосы и пнул под колено. Ударил в бок ножом. Немедленно страшная сила хлынула в меня через кровь лидера Чужих Богов.
— Ты не совладаешь с ней! — Воскликнул Птар и соскользнул с моего ножа, рухнул на землю, зажимая рану, — не совладаешь с моей силой!
Я пошатнулся. Почувствовал, как невероятная сила бурлит во мне. Как наполняется последняя ячейка. Ячейка ульты. Жуткая боль ударила в голову. Я почувствовал, как мана в каналах выходит из-под контроля. Как она устремляется в мозг, чтобы свести меня с ума.
— Вот! Моя последняя ловушка! — Оскалился в жуткой улыбке Птар, — последняя ловушка — моя собственная кровь, которая сведет тебя с ума! Да! Я знал! Понимал, как ты получаешь свои силы! Что ты должен убивать нас, чтобы становиться сильнее! И это сыграло против тебя же самого!
Ошарашенная Аркана водила взглядом от меня к Птару.
— В осколках у меня тоже есть глаза и уши, — хитро улыбнулся он и сплюнул на бороду кровь, — и пусть они работают хуже, чем в реальном мире, но все равно, я смог кое-что узнать об Абсолютном Нуле! И пусть я умру! Пусть ты уничтожишь мою душу, что будет летать между мирами, но я, по крайней мере сведу Бича Арканы с ума! Это будет моя последняя месть!
Я раскрыл глаза. Казалось, каждая мышца в теле напряжена так, что вот-вот лопнет. Казалось в голове нет ни единой мысли, кроме как о том, чтобы не допустить собственного безумия.
Но как это сделать? Как… Я тут же сосредоточился. Я уже делал это. Уже помогал однажды открывать ульту другому магу. Неужели теперь я не справлюсь с этим сам? Справлюсь…
Глава 30
— Посмотри, богиня изменений, — Птар показал злобную кровавую улыбку, — как меняется твой воин! Как его разум исчезает, а безумие берет верх!
— Аарон! Ты меня слышишь⁈ — закричала Аркана.
Я услышал ее. Однако голос богини звучал глухо, так, будто доносился из-под воды. Я схватился за голову. В мозг, будто бы по одной, медленно, входили острые иглы. Держаться не было сил. Но я держался.
— Беги, Аркана! — Злобно продолжал Птар, — как только безумие захлестнет его, он разорвет на части меня, а потом и тебя. в конце концов, себя тоже.
— Не разорву, — проговорил я сквозь сжатые зубы, — не бывать этому…
Упав на колено, я напрягся, не давая себе опуститься и на второе. Изо всех сил я держался. Изо всех сил старался отогнать от себя безумие. Усилия отзывались в голове тьмой. Казалось, свет, что пробивался в грот, мерк. Казалось, мерк мой разум. А потом я опустился во тьму.
Я поднялся на свет. Открыв глаза, понял, что вокруг белым-бело. Ничего не существовало. Казалось, я стоял ни на чем. Ничто окружало меня. Ничто затянуло небо над головой. Глубокое и бесконечное белое ничто.
Медленно поднявшись, я ощупал тело, голову. Лицо. Я оставался собой. Только я был кем-то в этом месте. Будто единственный кусочек вещественного в безвещественном белом мире.