— Нам сказали, мы и привезли, чё ты на нас-то вызверился? Утром подкатит начальство, и во всём разберётся, не бзди.
— Да пошёл ты, — отдуваясь, ответил дежурный.
— Сам пошёл! — ответил ему тот же голос. Правда, беззлобно, так, для проформы. Потому что в следующее мгновение продолжил прерванный ранее рассказ: — Так вот, говорю же, эта мразь шестерых успела искромсать так, что те чуть было прямо в скорой дух не испустили. И, блин, голыми ж руками! Ну и зубами тоже. Мы его еле скрутили, пидора. Грохнуть бы, и все дела. Но тут ни к месту народ сбежался со своими смартфонами со всех концов — без вариантов.
— Да он же весь в крови, мать вашу! — не унимался дежурный. — Его бы в больницу, что ли. Кто за побои отвечать будет? Я? Не дождётесь… Бля, какой сильный, да успокойте его кто-нибудь!
— Это типа совсем? — спросил новый голос. — Я типа с удовольствием.
— Чё, вообще кукушкой тронулся, придурок? Убери ствол, а то заденешь кого ненароком. Открывай лучше дверь.
Рядом лязгнул замок, и послышался скрип открываемой двери. От души отлегло. Теперь голоса стали звучать глуше, но тем не менее я слышал всё, что происходит в соседней камере. Звуки борьбы не прекращались ни на минуту. Видимо, задержанный не собирался сдаваться без боя. Неожиданно раздался дикий вопль, переросший в протяжное завывание. Стена содрогнулась от сильного удара, послышались новые крики, перемежающиеся с руганью, и в следующее мгновение в коридор вылетел дико орущий человек, а за ним ещё один. Кто-то из них спешно вызывал по рации подмогу, но, судя по топоту тяжёлых сапог, стремительно приближающихся к месту происшествия, этот вызов был лишним. Сработала та самая система видеооповещения. Вскоре соседняя камера наполнилась новыми звуками, не предвещавшими дебоширу ничего хорошего. Его успокоили очень быстро, и вскоре я понял, какой ценой. Двери захлопнулись, и в коридоре вновь послышались взволнованные голоса.
— Всё в порядке, перестань орать, не смертельно же, — успокаивал кого-то дежурный. — Эй, парни, отнесите его в дежурку, осторожно только. И срочно вызовите скорую помощь.
Стоны стали стихать, по мере того как раненного уносили в глубь здания, пока не смолкли полностью.
— Бля, он что, смертник, что ли? Кто это такой вообще? — произнёс всё тот же голос.
— Да не местный какой-то. Ни тебе документов, ни денег. На людей почём зря кидался, изранил многих. Слушай, а мы его не того, случаем? — ответил ему собеседник. Этот голос я слышал впервые.
— А даже если и так? Что нам могут предъявить-то? Самооборона, мать его. Вон Петру пол шеи откусил, да и на себя посмотри.
— Сука, и впрямь, а боли-то и не чувствую, что за хрень?
— Адреналин. Скоро почувствуешь.
— Ладно, хер с ним. Чё следаку-то скажем, ведь допрос однозначно будет. Внутренний отдел тебе не хухры-мухры. Ладно, если отделаемся лишением премий, а если чего хуже надумают?
— Так на камерах же всё видно. Он же первым начал.
— Так-то оно так, но нас вон сколько было, а он один, да со связанными руками. На лицо превышение полномочий и, с этим, с летальным исходом. От такого удара не отходят. Вся республиканская пресса неделю будет об этом строчить, косточки всему отделению промывать. Я уже молчу об отснятом видеоматериале при задержании. Тот ещё будет праздник у начальства. А если так, то и нам достанется не по-детски.
— Ну положим, тут мы справимся. Я имею в виду видеонаблюдение. А что со свидетелем будем делать?
— С каким таким свидетелем? — вопросил один из них.
Голоса смолкли, и кто-то подошёл к моей двери. Защёлка глазка медленно поползла в сторону, и на меня уставилась пара глаз. Не придумав ничего оригинальнее, я вытянулся в струнку, залихватски щёлкнул друг о друга каблуками и по-военному отдал честь. Глаза мгновенно исчезли, а в замке заскрежетал ключ. Двери резко распахнулись. На пороге стояли, как я и предполагал, трое. Знакомый мне старшина и двое до зубов вооружённых спецов в тактическом снаряжении. Видимо, бойцы выездной службы. Униформа старшины была измята и порвана в нескольких местах. Рубашка синего цвета вылезла из брюк, оголив толстое волосатое пузо офисного работника. По его крупному лицу и пышным седым усам с жёлтым налётом от излишнего потребления табака стекали струйки пота, а редкие седые волосы на лысеющем черепе торчали в разные стороны. Ростом он был невелик, зато в ширину раздался знатно. А вот бойцы выездного отряда были его полной противоположностью. Высокие, под два метра, в чёрных тактических комбинезонах, поверх которых были надеты такие же чёрные пуленепробиваемые жилеты, увешанные разными тактическими приспособлениями, одинаковые кордуровые кобуры на бедре, с торчащими из них рукоятями пистолетов CZ P-09, и свисающие на ремнях пистолет-пулемёты CZ Scorpion EVO 3. Их лица были скрыты под чёрными масками, а головы защищены кевларовыми касками. У одного из бойцов стекала по тыльной стороне ладони кровь, капая на землю, но он этого, казалось, не замечал. Все трое были настроены очень воинственно, что весьма снижало возможность выжать из этой ситуации как можно больше выгод для себя.