— Что там внутри? — спросил я у Ники, указав на камеру. Не знаю почему, но я был твердо уверен в том, что она не пуста.
— Тело Рэя, восстановленное мной в лаборатории из его стволовых клеток. Дух человека всегда лучше вселять в его собственное тело, а не в чужое, как нам пришлось делать в прошлый раз.
— Ясно. — Я сел на пол, скрестив ноги. Стоять до сих пор было тяжело — перед глазами всё расплывалось. Всё-таки обряд Очищения — далеко не самая приятная вещь на свете.
— А теперь непосредственно инструктаж. Пока я приношу жертву, ты громко и отчётливо читаешь заклинание. На середине я присоединяюсь к тебе для усиления действия.
— А какое заклинание-то? — поинтересовался я, но Ника мой вопрос проигнорировала.
— На последней строчке ты даёшь мне энергетическую подпитку.
— Это как?
— Заставляешь свой артефакт поделиться со мной энергией. Я удивлена, что Фригга тебя этому приёму не обучила.
— Вряд ли она предполагала, что мне придется вызывать дух Рэя из мира мёртвых, — пожал плечами я.
— А энергетическая подпитка применяется не только для тёмных ритуалов. Фригга сама неоднократно пользовалась этим приёмом, когда, например, исцеляла тебя от серьёзных ран.
— Да, наверное. — Я вспомнил, что в такие моменты всегда ощущал энергетический подъём. — Она ещё вешала Осколок Радуги мне на шею.
— Да, чтоб усилить эффект.
— Так может, и тебе…
— У тебя так не выйдет, — отрезала Ника. — Мало опыта работы с артефактом. Чтобы Пересмешник функционировал нормально, он должен находиться в непосредственной близости от тебя, а ещё лучше — соприкасаться с твоей кожей.
— Хорошо, — кивнул я, убирая цепочку с зелёным камнем под одежду.
— А насчет энергетической подпитки не беспокойся. Я возьму всё на себя, создав между нашими артефактами канал связи. Ты только не сопротивляйся и не отключись раньше, чем мы закончим.
— Я постараюсь.
— Тогда начинаем.
Едва Ника произнесла эту фразу, входные двери распахнулись, и в зал зашла Сьюзен — молодая девушка, работающая в «Чёрном Квадрате» под прикрытием. Оказалось, что Церера не такая уж и безлюдная, как показалось мне поначалу, просто её обитатели не самые открытые и общительные люди в галактике.
Появление Сьюзен меня совсем не удивило — я предполагал, что «Новые Лидеры» должны находиться рядом со своей наставницей. Удивило меня другое: Сьюзен несла на руках какой-то сверток, при более близком рассмотрении оказавшийся… новорожденным младенцем, завернутым в белое одеяло.
— Ребенок? — я удивлённо приподнял бровь. — А он здесь каким боком?
— Ты чем слушал, Лафейсон? Я же на общегалактическом сказала: «Пока я приношу жертву…»
— Что? — едва до меня дошла суть происходящего, способность испытывать эмоции тут же возвратилась. — Ты хочешь сказать, что… убьёшь невинного младенца?
— Я предупреждала тебя, что ритуал очень тёмный, и что он не для слабонервных, — равнодушно откликнулась Ника. — Видишь ли, когда требуешь у мира мёртвых чью-то душу, необходимо… предоставить что-то равноценное в замен.
— То есть, чтобы вернуть к жизни одного человека, нужно обязательно убить другого? — уточнил я, не в силах оторвать глаз от мирно спящего младенца, не подозревающего о том, какая ужасная судьба его ожидает.
— Совершенно верно, — подтвердила Ника, принимая у Сьюзен сверток и извлекая из воздуха небольшой, но острый кинжал.
— Но ведь это же бесчеловечно.
— Сейчас уже не до человечности. Ты хочешь спасти Фриггу, или нет?
— Не думаю, что она обрадуется, когда узнает, что при её спасении был убить невинный ребёнок, — заметил я, чувствуя, что внутренне не готов к такой жертве.
— Плевать, обрадуется она или огорчится. Галактика на грани гибели! И только Фригга может её спасти! А Фриггу может спасти только Рэй, а Рэя в свою очередь — этот младенец. Ты должен быть мне ещё благодарен — я позаботилась о твоих чувствах и взяла ребёнка, только-только появившегося на свет. Он ещё живет примитивными инстинктами, как животное, он не думает и не мыслит.
— И всё-таки он человек. Живой. — Я понимал, что ведьма во многом права, но всё равно на душе было как-то… мерзко.
— Он был выращен мною в лаборатории специально для этой цели, я не украла его из человеческой семьи. Его смерть никому не причинит боли.
— Кроме меня. Мне его жалко. — Я понимал, что веду себя неразумно, но убивать ребёнка действительно казалось мне дикостью.
Я взглянул на Сьюзен, которая в наш разговор не вмешивалась. А что думает по этому поводу она? Ладно, бесчувственная Ника, но Сьюзен же не может быть равнодушной.
Но нет. Бледное лицо девушки было бесстрастным, точь-в-точь, как у её начальницы. Правда смотрела Сьюзен куда-то вдаль, стараясь не встречаться со мной глазами.
— Хватит разговоров! — Нике надоело со мной спорить, ей хотелось действовать. — Начинай читать.
С этими словами ведьма, не меняясь в лице, проткнула свёрток своим блестящим кинжалом. Ребёнок даже не успел закричать, всё произошло слишком близко. Я боялся увидеть море крови, но Ника действовала аккуратно, и вся красная жидкость стекла в жертвенную чашу — теперь мне стало понятно её назначение.
Непонятно мне было другое — какое именно заклинание читать. Но как только я вознамерился повторно спросить об этом, перед мысленным взором красными буквами вспыхнул текст на неизвестном мне языке. И, что самое невероятное, я откуда-то знал, как произносятся эти символы.
Заклинание обладало такой огромной силой, что его отдачу я в полной мере ощущал на себе, и одно только это свидетельствовало о том, что я вышел на уровень, к которому ещё не был готов. Если речь идёт об элементарной магии, в которой я чувствовал себя ещё более или менее уверенно, то человек, произносящий заклинание, не испытывает никакого дискомфорта. В высших же сферах магического искусства, в которые втянула меня Ника, всё обстоит по-другому.
Какая-то мощная, неведомая сила сдавливала изнутри, и мне казалось, что мою душу буквально вырывают из тела и пытаются уничтожить. Я бы обязательно прекратил чтение этого ужасного заклятия, если бы мог. Но вышло так, что я потерял контроль над магией — теперь она всецело управляла мной, и я вынужден был открывать рот и выкрикивать странные, леденящие душу звуки, значение которых оставалось загадкой даже для меня самого.
Я успел раз десять проститься с жизнью и пожалеть о том, что вообще влез во все эти галактические разборки, а не остался спокойно жить в своём провинциальном Асгарде, где самый страшный человек — Один Всеотец…
К реальности меня вернул голос Ники, в котором мне послышались едва уловимые нотки тревоги.
— Мы передали мало энергии, они запрашивают ещё! Так и знала, что без этой доплаты не обойдется — мы же воскрешаем Рэя уже во второй раз.
Магия меня отпустила, я перестал видеть огненные символы и смог перевести дух, открыть глаза и осмотреться. Я сидел на полу в опасной близости от жертвенной чаши (повезло, что я вообще не уронил её, когда падал), Ника стояла на ногах, но было видно, что и ей приходится нелегко: из её глаз синими струями сочилась жидкость, заменяющая ей кровь. А у неё над головой, в самом центре зала, образовалась невероятных размеров воронка, от которой веяло ужасным холодом и… чем-то еще, чему я затрудняюсь подобрать разумное определение. Да, права была Ника, когда сказала, что это зрелище не для слабонервных. Хорошо, что Ингрид и Джаред ничего этого не видели.
Но, как оказалось, самое ужасное ожидало меня впереди.
— Сьюзен! — властно крикнула Ника черноволосой девушке. — Нести второго!
Сьюзен коротко кивнула и быстрым шагом вышла из зала.
— Локи, готовься, — велела мне тем временем ведьма. — Настал твой «звёздный час». Вторую жертву принести придется тебе.
— Чтобы я убил младенца своими руками? — как бы плохо и страшно мне ни было, на такое согласиться я не мог. — Ну уж нет, это слишком! Закрыть на это безобразие глаза я ещё могу, но чтобы самому в этом участвовать… увольте!