— Чего это ты вдруг решил составить нам компанию?
— Интересно узнать, чем же всё это закончится. Да и с тобой я уже давно не виделся. Одним словом, засиделся я тут, надоело. Правда, на работе будут проблемы, ну и йотун, как говорится, с ней.
— Ты устроился на работу? — я не поверил своим ушам.
— Ага. По настоянию Джейн. Я же хотел жить, как рядовой землянин, вот она и устроила меня в автомастерскую.
— И как, интересно?
— Поначалу весело было, — не стал спорить брат. — Привыкал, осваивался, с коллективом знакомился. А потом скучно стало. Каждый день одно и то же, тошнит уже. Так что я с вами полечу. Чует моё сердце, я и так уже многое пропустил. Кого мы хоть победили-то? Я так и не понял…
— Локи потом расскажет тебе про Искусственный Интеллект. — К нам незаметно подошла Ника. — А сейчас отправляйся на какой-нибудь из кораблей Агентов. Я тебя на борт не возьму: у нас челнок маленький, будет перегрузка.
— Прости, брат, это корабль для элиты, — пошутил я, широко улыбнувшись. Настроение было до странности приподнятым. Хотелось смеяться, шутить и дурачиться. Наверное, всё дело было в недавней победе над Компьютером, который практически месяц не давал мне покоя.
— Увидимся на Церере. — Тор помахал мне рукой и быстрым шагом пошёл прочь, к кораблям рядовых бойцов.
Через пять минут мы уже покидали атмосферу планеты. В салоне царила звенящая тишина. Ника размышляла о чём-то своём и не желала общаться со мной даже невербально. А Сьюзен… Сьюзен не то, что не говорила, она старательно избегала встречаться со мной глазами. И я прекрасно её понимал: мне и самому было неловко. Но я, в отличие от девушки, пытался себя пересилить, понимая, что наша взаимная отстраненность не может длиться вечно, раз мы оба теперь знаем правду.
Я глядел на девушку и невольно вспоминал прежнюю Дану, а также всё, что так или иначе с ней связано. Вспомнилась наша с ней первая встреча, когда девушка защитила меня от нападок со стороны её сестер, а потом, когда Злата и Рада заговорили о её чувствах ко мне, залилась краской и убежала прочь. После этого, казалось бы, пустякового инцидента она любой ценой старалась избежать встречи со мной до тех пор, пока я сам не подошёл к ней. Вот и сейчас она ведёт себя так же. Боится делать первые шаги. Боится, что её отвергнут, не поймут, не примут…
Подумав так, я, повинуясь велению сердца, дотянулся до руки девушки, которая сидела в соседнем кресле, и крепко сжал её ладонь в своей. Сьюзен не стала вырываться. Но и посмотреть мне в глаза не отважилась. Она пристально глядела в иллюминатор и делала вид, что ничего не произошло.
Так прошло минут пятнадцать. Царившее на корабле безмолвие угнетало меня, сдавливая сознание и душу в тиски. Даже наша победа, ещё совсем недавно приводившая меня в мальчишеский восторг, теперь уже не радовала, сделавшись вдруг обыденной и закономерной. Странное дело, но сейчас мне уже с трудом верилось в то, что могло произойти как-то иначе, что Искусственный Интеллект мог победить. А вот мёртвая тишина меня невыносимо мучила. Так и хотелось крикнуть: «Да сколько ж можно уже молчать?!», но я понимал, что это будет выглядеть как минимум странно, а ничего более адекватного на ум, как назло, не приходило.
Не знаю, как долго бы продлилась эта дурацкая игра в молчанку, которая не доставляла удовольствия ровным счётом никому, если бы Сьюзен, наконец, не решилась заговорить первой:
— Я уже не та девушка, которую ты когда-то любил, — задумчиво проговорила она, всё так же не отрывая взгляда от иллюминатора.
— Но значит, это отличный повод, чтобы… начать все сначала, — с невероятным облегчением отозвался я, чуть крепче сжав холодную ладонь Сьюзен.
— Да, наверное. — Голос девушки задрожал, и я понял, что Сьюзен еле сдерживает подступающие к глазам слёзы. — Я не знаю, получится ли у меня, но я буду стараться. Спасибо тебе.
***
За время полёта ничего интересного не случилось. Ника всю дорогу молчала, мы со Сьюзен время от времени переговаривались, рассказывая друг другу о тех событиях, что мы пережили врозь. Наверное, именно это и был самый лёгкий и безболезненный способ постепенно вернуть наши отношения в прежнее русло.
Когда мы, наконец, добрались до Цереры, я тут же бросился искать маму: мне срочно нужно было узнать, удалось ли ей поставить Ричарда на ноги.
К моему великому облегчению, всё обошлось. Как оказалось, подросток пришёл в себя ещё во время полёта и сейчас чувствовал себя относительно хорошо, хоть ему и до сих пор был необходим медицинский контроль.
— Здравствуй, Рич, — тепло улыбнулся я, присев на край кровати мальчика. — Рад, что с тобой не случилось ничего серьёзного. Я очень за тебя тревожился.
Лицо Ричарда исказилось, и в какой-то момент мне показалось, что сейчас с уст подростка сорвётся что-то язвительное и жестокое, но мальчик промолчал и даже скривил губы в неком подобии улыбки.
«Что ж, уже прогресс по сравнению с тем, как он относился ко мне раньше», — подумал я и продолжил:
— Мы все перед тобой в неоплатном долгу, Ричард. Ты справился, несмотря на то, что работать тебе пришлось на пределе своих возможностей. Победа над Искусственным Интеллектом — это, прежде всего, твоя победа. И я, как твой приёмный отец, очень тобой горжусь.
— Я не мог оплошать. — Голос Ричарда звучал чуть хрипло, совсем как у взрослого. — У меня просто не было права на ошибку. В тот момент от меня зависело слишком много жизней. Я не мог допустить, чтобы люди гибли из-за меня. А сейчас, прошу, оставь меня в покое. — Парень говорил без ненависти, спокойно и даже устало. — После всего случившегося мне нужно… многое переосмыслить.
— Да, понимаю, — серьёзно кивнул я, поднимаясь с койки. — Не буду мешать.
В этом же отсеке лежал и тяжелораненый Рэй, который так и не пришёл в чувство. Фригга сидела возле Учёного и с нескрываемой тревогой вглядывалась в его безжизненное лицо, на котором неестественно застыла такая знакомая и привычная мне усмешка.
— Там, в Нью-Йорке, Рэй спас мне жизнь, — сообщила мама, поймав мой заинтересованный взгляд. — Когда я не могла применить артефакт, противники окружили меня, и я… даже не знала, что делать. Их было слишком много, и элементарной магией было не отбиться. Я думала, мне конец, но тут появился Рэй. Вдвоём мы смогли продержаться до тех пор, пока ты не перешел в фазу покоя, позволив мне воспользоваться Осколком Радуги. Прикрывая меня, Рэй получил ранения. Очень серьёзные ранения. У кого-то из солдат было отравленное оружие. Но даже раненый, Рэй стоял до последнего. Потом кто-то добил его магией. Я не успела его защитить, мой промах.
— И ты волнуешься только из-за этого? — я внимательно посмотрел на маму.
— Я не совсем тебя поняла, сформулируй точнее, — попросила Фригга, снимая с шеи Учёного цепочку со своим артефактом.
— Ты переживаешь из-за ранения Рэя только потому, что это была твоя ошибка? И, пытаясь исцелить его, ты как бы заглаживаешь свою вину?
— Нет. Я пытаюсь исцелить его в первую очередь потому, что никогда и ни при каких обстоятельствах не брошу союзника, который нуждается в моей помощи. Это слишком низко, как бы я к нему ни относилась. На моём месте так поступил бы любой Агент.
— То есть, ты совсем его не любишь?
— Ох, Локи, — мама глубоко вздохнула и возвела глаза к потолку, — почему тебе это так важно? Это наши с Рэем отношения.
— То есть, они все же имеются? — я лукаво приподнял бровь.
— Не цепляйся к словам. — Мама не удержалась и тоже чуть улыбнулась.
В этот момент Рэй внезапно зашевелился и открыл глаза.
— Четыре — один! — удовлетворенно произнёс он, с необычайной легкостью вставая на ноги. Непосвященному могло бы показаться, что Рэй не вышел из глубокой комы, а просто пробудился от долгого сна.
— Что «четыре — один»? — голосом уставшей учительницы начальных классов осведомилась Фригга.
— Четыре — один в мою пользу, — добродушно улыбнулся Учёный. — Я спас тебе жизнь четыре раза, а ты мне — всего один: только что.
— Вот делать тебе больше нечего, кроме как подсчитывать, кто кого и сколько раз выручал, — недовольно поморщилась мама. — Ну как ребёнок. Не знаю, как принято у вас, но мы такой ерундой не занимаемся. Можешь помочь — помоги. И тут же забывай об этом.