На. Ко. Ле. НИ!
Ван Блед вскрикнул и бессильно рухнул, захрипел от слепящей боли, боясь пошевелиться.
Гаспар тяжело поднялся, медленно приблизился, осторожно отстегивая от пояса обструкторы, матово отражающие свет лижущего камни дороги огня. По лицу ван Бледа покатились крупные градины пота. В глазах стояла неподдельная паника.
Когда Гаспар отнял пальцы от виска, ломающее и мучительно скорчивающее давление на рассудок ван Бледа несколько ослабло. Менталист был уверен, что ему хватит времени, чтобы застегнуть браслеты на запястьях чародея, что заставит его метаться и биться в истерике, сходя с ума от ледяной пустоты внутри.
Он ошибся. Надо было дождаться, пока Эндерн расколет лед, отдать ему обструкторы, не ослабевания напора, грубо и безжалостно ломая рассудок. Однако Гаспар не обладал лишним временем. Не потому, что так уж переживал за ван Бледа, а потому, что в любом случае не смог бы долго его держать.
Об этом Гаспар задумался гораздо позже и долго гадал, как бы оно все обернулось, не допусти он ошибку.
Едва холодный металл коснулся кожи ван Бледа, чародей взвизгнул неестественно высоко и тонко, почти по-женски, дернулся и хаотично взмахнул руками. Лишь случайно задел Гаспара, слишком много сил уделяющего концентрации и попыткам не свалиться от тупой боли в висках, раскалывающей череп. Непослушные пальцы выронили раскрытый браслет, Гаспар ослабил хватку на миг. Ван Блед обрел контроль над своим телом, схватил качающегося менталиста, наклонил к себе и вцепился ему в грудь пальцами.
Гаспар захлебнулся воздухом, поперхнулся, содрогнулся, чувствуя, как ногти колдуна обратились острыми лезвиями. Вонзились в кожу, сквозь ребра и легкие погрузились в грудную клетку и впились в сердце. Сердце стукнуло, отчаянно гоня от себя кровь, повышая давление в сосудах. Гаспар задохнулся, в глазах померкло, в груди загорелся огонь.
Ротерблиц подскочил, что есть силы толкая Гаспара плечом. Менталист отлетел в сторону, покатился по дороге. Пиромант пнул слабо пытавшегося защититься ван Бледа под ребра, вцепился ему в горло обеими руками и принялся душить. Кисти Ротерблица вспыхнули ярким пламенем.
Ван Блед заорал от обжигающей боли, задергался, но и сам вцепился Ротерблицу в руки. Кровь отхлынула от них, застыла в жилах, пламя угасло, руки обессилили. Ван Блед раскинул их, пока пиромант справлялся с внезапной слабостью и головокружением, и впился когтями ему в сердце. Ротерблиц задохнулся от внезапной обжигающей боли в груди.
— Давай, сука, давай, блядь! — рычал Эндерн, сколачивая ледяные путы, оставшиеся только на самых лодыжках. — ДАВАЙ!!! — он с размаху саданул по льду ребром ладони, разбивая его в мелкую крошку.
Оборотень зловеще оскалился, подскочил, не чувствуя обмерзших ног. Увидел, как Ротерблиц падает на землю. Эндерн вытянул левую руку, дернул кистью, стреляя ван Бледу в ключицу. Чародей словно не заметил этого, пнул ужасающие его обструкторы, развернулся и побежал. Эндерн выстрелил еще раз, попал между лопаток. Ван Бледа хлестнуло, он едва не упал, но устоял на ногах и побежал, отбегая как можно дальше от возможных помех обструкторов, чтобы все сработало наверняка.
И тут увидел приближающуюся маленькую фигурку чародейки.
Ван Блед замер, затравленно оглянулся на Эндерна — полиморф бежал на него, загоняя колдуна в угол. Эндерн прыгнул на него, Даниэль послала волну ветра.
— Respondendum! — выкрикнул ван Блед и исчез.
Открыв глаза, Гаспар увидел над собой взволнованное лицо Даниэль. Голова раскалывалась, в груди все еще болело, но менталист больше не задыхался. А еще было такое ощущение, будто его шибануло молнией.
— Наконец-то, — губы чародейки дрогнули. — Я уж боялась, что не очнешься.
— Что… — облизнул пересохшие губы Гаспар, — это было?..
— Магия крови, — глухо ответила Даниэль, приглаживая его вздыбившиеся черные волосы. — Я предупреждала, но ты меня опять не послушал.
— Что… с Морэ?..
— Мертв.
— А…
— Тоже.
Гаспар пошевелился, порываясь встать.
— Я ничего не могла сделать, — оправдалась Даниэль. — Одна из мерзких штучек Сибиллы ван Хетлевен. Эта старая дрянь до сих пор жива, хотя должна была сдохнуть еще тогда, когда… очень давно, в общем.
Гаспар посмотрел на тело Ротерблица, лежащее у обочины дороги, рядом с Морэ.
— Он спас тебе жизнь, — сказала Даниэль. — Вы были друзьями, да?
— Нет, — шмыгнул носом Гаспар и попытался встать.
Чародейка не стала терпеть его упрямства и молча помогла. Оба сделали вид, что этого не произошло.
— По крайней мере, теперь мы точно знаем, что он не собирался нас предавать, — холодно проговорил Гаспар. — По собственной воле. Нас просто переиграли, несмотря на… — менталист погладил грудь. — Несмотря на все козыри.
Из темноты появился на удивление тихий Эндерн.
— Как ноги? — спросила Даниэль.
— Нормально, — отмахнулся он, демонстративно притопывая. — Бывало хуже. Этот пидор увел еще два ножа! Не дай бог опять, сука, встречу!..
— Вряд ли, — повела плечом чародейка. — Вы его изрядно напугали, так что вряд ли он еще раз к нам сунется. Только если с целым войском.
— Он и с войском не сунется, — мрачно заметил Гаспар, покосившись на тела у обочины. — Они добились чего хотели. Теперь им нет нужды нас бояться.
— Но мы знаем, куда они целят, — возразила Даниэль.
— Это уже не от нас зависит, — вздохнул Гаспар. — Когда Паук узнает, он предпримет все возможное, чтобы этого не допустить.
— На, — Эндерн протянул руку. — Забери уже эти хуевины, а то у меня от них жопа морщится.
Даниэль взглянула на висящие на пальцах оборотня обструкторы, вся напряглась и попятилась, отворачивая голову и закрывая лицо. Гаспар быстро сгреб их и спрятал под полой сюртука.
— Как?.. — не пряча дрожь в голосе, спросила Даниэль. — Как ты можешь их трогать?..
— Руками, Графиня, — устало усмехнулся Эндерн, — руками.
— Идем отсюда. Мы изрядно нашумели, не хотелось бы, чтобы кто-то спросил нас за произошедшее.
Они развернулись и побрели в темноту, однако спустя несколько шагов обернулись.
Первым был Эндерн. Затем Даниэль. Гаспар тоже почувствовал, что должен обернуться.
Он шел посередине дороги. Бесшумно, словно привидение. Если бы не привыкшие к темноте глаза, Гаспар и не заметил бы ничего.
Даниэль крепко сжала плечо менталиста.
— Это… — прошептала она.
—…он, — кивнул Гаспар, даже не глядя в сияющие глаза чародейки.
Менталист тоже ощущал. Вернее, не ощущал вообще ничьего присутствия, кроме их троих. Даже отдаленного. К ним шла пустота.
— Драть вас кверху сракой… — проворчал Эндерн.
Анрийский призрак вдруг остановился, повернулся к обочине, взглянул на тела. Затем пошел дальше, по-прежнему не издавая ни звука. Гаспар почувствовал, как наэлектризовался воздух.
Он остановился в нескольких шагах, молча встал и посмотрел на них. Менталист почувствовал взгляд, равнодушный и пустой, пробирающий до костей. Сбежавшая по руке чародейки молния на секунду отразилась в зрачках Дьявола ночи.
— Где Машиах? — спросил он.
Гаспар не ответил. Даниэль еще крепче стиснула его плечо. Эндерн протяжно, презрительно харкнул.
— В манде! — сплюнул оборотень.
Убийца повернул к нему голову, впиваясь серебряными глазами.
Даниэль метнула молнию. Инстинктивно, машинально, совершенно не думая, по давно отработанному рефлексу, когда чувствовала угрозу…
…Он нашарил ослабевшей рукой меч, оперся на него и тяжело поднялся, держась за бок.
Гаспар лежал, не подавая признаков жизни.
Даниэль колотил озноб, отупевшее лицо с пустыми глазами не выражало абсолютно ничего.
Эндерн…
Эндерн опрокнул его внезапным сильным ударом, повалил на землю, вышибая дух. Последующих ударов сигиец уже не почувствовал и не заметил, как за спиной ему сковывают руки обструкторами.