Стремительные силуэты кораблей стелются над волнами. Я стою на крыле мостика, чтобы никому не мешать и любуюсь волнами. Мальта осталась далеко позади, мы держим путь, на Геркулесовы столбы. Слегка штормит, но я по счастью, качке не подвержен, и вижу лишь красоту волн, без неприятностей из той красоты проистекающих. Неслышно, из-за волн и работы двигателя, подходит капитан корабля, и деликатно кашляет. Я поворачиваюсь, и Александр Иванович предлагает:
— Юрий Сергеевич, не желаете ли чаю, кофе или шоколаду? Мой кок варит преотличный шоколад. Не поверите, но, петербуржские рестораторы присылают своих шоколадников учиться у Козьмы Ивановича.
— Не устою перед такой рекомендацией, — улыбаюсь я — но почему вы не предлагали мне шоколаду в прошлое наше путешествие? Мне просто любопытно.
— Тогда я и не мог вам предложить, поскольку Козьма Иванович тогда был несколько занят. Он был в отпуске для устройства личных дел, а проще говоря, женился. На самой свадьбе я с офицерами и всей командой побывали, да-с. Нельзя не проявить уважение нашему кудеснику.
— Александр Иванович, простите за возможно неловкий вопрос, но офицерам быть на свадьбе простого кока… Несколько необычно.
— У меня, Юрий Сергеевич, — довольно улыбается капитан — не только корабль необычный, но и команда кораблю под стать. Козьма Иванович происходит из старого дворянского рода, и пришел новиком ещё на мою старую скампавею. Мы тогда много стояли, и чтобы занять юношу, приходилось посылать его, куда придётся, в том числе и на камбуз. Вот на камбузе и проявился его истинный талант. Готовит Козьма Иванович необыкновенно. Божественно готовит. На корабле среди холода, сырости, сквозняков и тяжёлого труда, хорошо покушать — истинное счастье. Козьма Иванович офицер, мичман. Просто он совмещает работу на камбузе, с обязанностями моего младшего помощника, ответственного за снабжение. Кстати, с обязанностями он справляется великолепно. Он и с пушками справляется преотлично, говорит, что пушка от кастрюли отличается лишь толщиной стенок. Мои офицеры все как один подхватили эту его шутку.
Пока капитан рассказывал, матрос-вестовой принёс поднос, на котором стояли две кружки с горячим какао и выпечка. И то и другое оказалось выше всяких похвал.
— С норда слышна стрельба! — послышался голос сигнальщика.
— Сигнал по отряду: «Курс на норд». — вполголоса скомандовал капитан и предложил мне — Юрий Сергеевич, перейдёмте на правое крыло, там будет лучше видно происходящее.
Корабль, не снижая скорости, круто повернул, так что мне пришлось ухватиться за поручень. Капитан устоял, и одобрительно усмехнулся в сторону вахтенного офицера:
— Пижонит Герман, но молодец, аккуратно пижонит.
Лейтенант, надо полагать, услышал командирскую похвалу, в стекле мостика отразилась его широкая улыбка. Ромуальд де Трасс, рыцарь Мальтийского ордена, присутствующий на мостике в качестве дублёра вахтенного офицера, оглянулся на меня и показал древний, ещё римских времён жест: сжатый кулак и большой палец, отставленный вверх: «мол, класс!» Ну да, галеры на такой скорости не разворачиваются.
Между тем, наш отряд ещё прибавил скорость, «усы» отваливающиеся от носа корабля стали ещё выше и белее. Выше стали и буруны за кормой. Не прошло и десяти минут, как мы увидели, что крупный парусный военный корабль под британским флагом обстреливает два корабля поменьше, под неизвестными мне флагами. Один из маленьких кораблей уже садился на корму, а второй старался прикрыть его собой и палил из своих пушек, калибром куда меньше, чем у противника.
— Пиратский фрегат под флагом несуществующей страны атакует две бригантины под флагом Корсики. Как полагаете, Юрий Сергеевич, нам следует поучить наглеца?
В это время фрегат слегка довернул, всем бортом ударил в нашу сторону, и по волнам заскакали мячики ядер.
— Следует, Александр Иванович. Он ведь совсем страх потерял — даже по нам открыл огонь!
— Сигнал на «Витязя»: «Достойно ответить»! — всё так же вполголоса скомандовал капитан и посоветовал мне — Следите за «Витязем» сейчас он постарается достать наглеца «Улисса».