Я, в парадном облачении Гроссмейстера, со всеми положенными по статусу регалиями, встречал прибывших гостей у трапа. Об руку со мной стоит Елизавета Алексеевна, в парадном облачении Дамы Мальтийского ордена.
— Весьма рад приветствовать выдающихся русских учёных на земле Мальты. — говорю я мужчинам, их женам и детям, потом произношу коротенькую речь.
Церемония взаимного представления оказалась весьма недолгой. С Рогожиным приехала его жена, Клара Алоизовна, сын Евгений и дочери Анна, Лиза и Нонна.Шульце сопровождала жена Прасковья Моисеевна, сыновья Курт и Георгий, и дочь Маргарита. А со студентом Полубешкиным прибыла, как я правильно догадался, его матушка, Людмила Юрьевна.
— Благополучно ли добрались?
— Весьма благополучно! — ответствовал Пафнутий Львович, главный в троице учёных — Волнение на море было минимальным, и даже моя супруга, подверженная морской болезни, нимало не страдала, и лишь наслаждалась морским путешествием. Правда, дорогая? — приват-доцент повернулся к жене.
— О, да! — звучным глубоким контральто ответила Клара Алоизовна — Путешествие доставила нам всем несказанное наслаждение.
Меня аж в дрожь бросило от её голоса: необыкновенной силы, небывалого объёма. Впечатление было тем сильнее, когдадобавим к голосу великолепную стать женщины. Клянусь, я вспомню, а не вспомню, так лично напишу несколько произведений для такого голоса!
— Я вижу, ты впечатлён голосом Клары Алоизовны и ею самой? — шепчет Лиза, когда мы повернули к машинам.
— Невероятный голос! Непременно напишу что-то для обладательницы такого голоса! Ты мне поможешь, моя родная?
— Конечно, помогу. — тихонько смеётся Лиза. — Скучно с тобой, Булгаков, даже поревновать не даёшь повода.
— Если тебе доставит удовольствие, то могу приударить за кем-нибудь. — улыбаюсь я, но нашу пикировку прерывает Паша, что подруливает к нам на велосипеде.
Зорко глянув на наших гостей, Паша демонстрирует хорошее воспитание:
— Здравствуйте, господа и дамы, добро пожаловать на Мальту! — звонко выпаливает он, и выслушав ответ поворачивается ко мне:
— Батюшка, позволь задать вопрос?
— Изволь, непоседливый отрок!
— Это и есть те русские ребята, что будут жить и учиться у нас?
— Они. Впрочем, насколько долго они здесь, решат их родители.
— Батюшка, разреши спросить позволения родителей на наши совместные игры?
— Спрашивай, Паша.
— Многоуважаемые господа! Не соизволите ли дать разрешение на наши совместные игры с вашими детьми? Я вижу, что некоторые из них старше, но уверяю, и им найдётся интересное дело вроде катания на велосипеде и вождения швертбота во внутренней гавани. Ещё они научатся подводному плаванию, ну, те, кто пожелает, конечно же. Нашу безопасность обеспечивает охрана, представленная моим отцом.
Семь пар детских глаз с мольбой уставились на родителей, а родительские скрестились на нас с Лизой.
— Завтрак у нас, как правило, в час пополудни, и времени у детей более чем достаточно. Тем временем, взрослые немного обустроятся в выделенных квартирах. Вас устроит такой расклад, господа?
Серия кивков и согласие, выраженное вербально.
— Мы стараемся жить запросто, не обременяя себя излишними формальностями. — поясняет Лиза — что касается детей, то их приведёт Павел за полчаса до посадки за стол, так что все успеют привести себя в порядок. Дети одеты легко, по погоде, купальные костюмы для девочек доставит Паша.
Спустя мгновение мелкую шуструю толпу унесло в боковую улицу, а взрослые, с понятным сожалением посмотрев им вслед, расселись по автомобилям.
Откровенно говоря, я с самого начала решил институт полупроводников основать здесь, на Мальте, и причина тому климат. Питер, при всей моей к нему любви, обладает нездоровым климатом. Постоянные перепады температуры, влажности и атмосферного давления отнимают у каждого жителя Северной столицы несколько лет жизни, а уж, сколько отнимает здоровья, и посчитать невозможно. В этом плане Москва была много лучше, но с тех пор, как её постоянное население перевалило три миллиона (о да, я настолько старый, что помню это время), невозможно жить стало и там. Именно по такой причине всякое научное и прочее начальство предпочитает жить по всяким Переделкиным, выезжая в город только на работу. И эта картина интернациональна — все разумные люди стараются жить в просторных, малолюдных местах, оставляя городам функцию рабочего места.