Мы с Лизой просто проверяли работу подчинённых, следуют ли они инструкциям, не допускают ли небрежностей в работе. Кое-какие вещи мы для себя отметили, впрочем, не принципиальные, то, что могло оказаться воздействием какой-то рыбы или морского животного.
— Славная работа! — оценила Лиза труды сегодняшнего дня — Вот ей-богу, Юрий ты мой Сергеевич, я согласна так работать, хоть до следующего лета.
— А потом? — лениво интересуюсь я, подбрасывая дрова в камин на ножках.
— А потом бы занялась чем-то другим. Ты же сам меня приучил создавать новое направление, в основном налаживать, да и оставлять его последователям.
— Да уж, Елизавета Алексеевна, — в учебниках будущего ты будешь фигурировать гениальным учёным-универсалом, вроде блаженной памяти Леонардо да Винчи.
— Ты думаешь?
— А почему бы и нет? Больше тебе скажу: твоё имя поднимут на знамя борцы за права женщин и станут стращать тобой своих несчастных оппонентов.
— Ужас какой! А что, за женские права кто-то будет бороться?
— А то! Вот мы с тобой сталкивались с женоненавистниками, помнишь? Так почему бы не быть сумасшедшим другого пола?
— Действительно, безумие доступно всем. Но пока мне интересны морские культуры, скажи, что можно делать при помощи марикультуры?
— В сущности, можно почти всё. Например, можно вывести быстрорастущие кораллы, и они будут на морском дне строить целые дома, и их можно будет извлекать из воды и отвозить жильцу. Тому останется только нанять отделочников, чтобы те вставили окна-двери да провели воду и канализацию. Можно вывести водоросли, неотличимые по вкусу от рыбы, мяса или хлеба. Понятно, что на такую селекцию уйдут десятилетия, но это возможно. Группа Рогожина занята вообще невозможным делом. Эти гениальные безумцы в своих установках выводят даже не кораллы, а какое-то невообразимое подобие кораллов, что выстраивает даже не молекулы, а атомы в правильном порядке под воздействием совершенно непонятных мне вещей. Они утверждают, что начало их исследований и их открытий лежит в моих учебниках, и я допускаю, что это так. Но клянусь тебе чем угодно, я не понимаю, как, и к каким выводам они пришли, и куда пойдут дальше.
— Разве так может быть?
— Ах, Лизонька, такое сплошь и рядом. Учитель преподаёт мальчику азы письма и четыре действия арифметики. Ученик же, восприняв основы, на них наложит дальнейшее обучение, собственное развитие и в результате становится гениальным учёным или знающим инженером, или отважным офицером, по роду своей службы делающим вещи непостижимые его старому учителю.
— И верно, Юрий, это обычное дело. Но всё же, чего ещё нам ждать от развития марикультуры?
— Первое, это много дешёвых и доступных средств гигиены. Ещё в Петербурге мне говорили, что из желеобразных веществ, что дают большие морские черви, обитающие во фьордах Скандинавского полуострова и северных морей, и вытяжки из водорослей Чёрного моря можно готовить прекрасную основу для моющих средств, а дальше всё зависит от добавок. Можно на той основе делать средства для мытья посуды, пола, машин, а можно и средства для ухода за волосами и телом. И заметь, всё это дёшево, технологично, и безвредно для природы, поскольку все ингредиенты совершенно натуральны, а попав во внешнюю среду, разлагается на элементарные составляющие.
— Да, нужное дело. Сейчас мыло делается на основе жира, а он недешев.
— О продуктах питания я уже говорил. Но селекция водорослей, рыб и других обитателей моря займёт большое время, и наша с тобой задача — организовать работу селекционеров и учёных других специальностей, обеспечивающих работу основного направления исследований.
Примерно год спустя донельзя гордые учёные и конструктора во главе с Рогожиным, представляли мне как номинальному руководителю проекта, Елизавете Алексеевне, подполковнику Морозову и капитану второго ранга фон Валю, как представителям Заказчика, работоспособные радиопередатчик и радиоприёмник отдельно, и рацию, совмещающую функции передатчика и приёмника.
Надо сказать, что по сравнению с радиоаппаратурой начала двадцатого века, что я видел в музеях, например, на «Авроре», представленные образцы выглядели миниатюрными. Да и то сказать, благодаря моим подсказкам, они прошли мимо тупиковых дорог и логических ловушек, в которые постоянно попадали исследователи и практики той ветви истории. Мы прошли мимо детекторов и мимо ламп, сразу вступив в эпоху полупроводников, кстати, один из бракованных транзисторов я сейчас держу в руках. Преогромная, доложу я вам блямба! Размерами и формой транзистор напоминает торцевую заглушку от чугунной батареи отопления, с торчащими ножками. Помню, в детстве курочил старые приёмники и телевизоры, те транзисторы были сильно меньше. Но с другой стороны, я помню и радиолампы с водяным охлаждением, размером с голову лошади. А если продолжать воспоминания, то помню как во времена армейской юности, в компании ещё трёх служивых, я тащил по узкой лестнице на пятый этаж, преогромный ящик их гладкого металла, и совершенно без ручек, весом в семьдесят килограммов — дисковод ЭВМ, электронной вычислительной машины, так что перспективы имеются, и они весьма недурны.