В этом мире химия заявила о себе даже не громко — оглушительно.
Из практически случайно оброненного мною слова — торфохимия — создалась сначала научная школа, а потом и ведущее направление промышленности. В России уже работают как бы, не три сотни крупных заводов, превращающих торф и продукты его гниения в искусственный базальт, утеплители, полимерные нити и тысячи других вещей, о которых я и думать не догадался. Торфяных болот в России более чес достаточно, и их освоение в законодательном порядке урегулировано. Ещё в самом начале развития торфохимии, были изданы законы, защищающие болота от хищнической эксплуатации. Если коротко, то законом предписывается эксплуатируемое болото использовать полностью, и только после этого переходить к следующему.
Что такое болото? Болото есть умершее озеро или речная старица. Растительность тростник, ряска и прочие водные и полуводные растения год за годом отмирая заполняют ложе озера и, в конце концов, из растительности остаётся разве что мох да неприхотливые кусты да чахлые деревца.
Имперский закон предписал вычерпывать донные отложения до песка, глины или каменного основания, благоустраивать берега, высаживать деревья в водоохранной зоне, находить и расчищать ручьи. Кстати, за ручьи доплачивали отдельно из казны, так что искали их со всем тщанием. Естественно, рекультивацией созданных водоёмов занимались не сами предприятия, а их дочерние, почти независимые структуры.
Как один из результатов, неподалёку от Петербурга взялись очищать от донных отложений Лахтинский разлив и прилегающее к нему Юнтоловское болото. Горожане полюбили приезжать сюда, на расчищенный песчаный пляж, купаться в тёплой воде прекрасно прогреваемого неглубокого озера. В полукилометре от берега стояла длинная линия землечерпалок, а вдоль строя к берегу бежала транспортерная лента, а по ленте на берег, к заводу, доставляли донный осадок. Отдыхающие часто подплывали на своих лодках к линии землечерпалок, наблюдая, как чистейшая у берега вода, по мере приближения к замлечерпалкам, превращалась сначала просто в мутную, а потом и вовсе откровенно грязную воду.
Птицы, живущие по берегам Лахтинского разлива, восприняли человеческое нашествие как новый способ кормления. В мути, остающейся за землечерпалками, плавало великое множество всяких болотных червяком, моллюсков и прочей живности. А на многочисленных островках, очищенных от болотной грязи, среди высаженных деревьев и кустарников, уже на следующий год после рекультивации, создавались новые гнездовья птиц и убежища зверья.
Методами биотехнологии уже в массовом порядке выделывали подкормку для скота, удобрения для полей, кислоты и щелочи для промышленности. Два приват-доцента Технологического института клятвенно обещали методами биотехнологии создать полноценный заменитель кожи для обувной промышленности. В доказательство они представили нечто толстое, рыхлое и абсолютно невзрачное. Назвать ЭТО кожей я бы не решился, ну, разве что кожей какой-нибудь гигантской лягушки, о чём и сказал учёным. Странно, но те страшно обрадовались:
— Вот именно! Именно так, Ваше сиятельство! Пока у нас получилось нечто отдалённо напоминающее кожу, но ведь напоминающее, не так ли? Мы пробовали прессовать получившееся плотно, но вышло неудачно. Продукт оказался крайне непрочным, и при намокании расползался клоками.
— Ого! — удивился я — Вы вышли уже на отдалённые подступы к успеху?
— Вам ли не понимать, Ваше сиятельство? Сейчас в нашей лаборатории идёт перебор вариантов… Нужно время и средства.
— Мне всё кристально ясно, господа! — объявил я — С этого дня вообще никак не ограничиваю ваши расходы, нынче же отдам приказ отстроить для вас исследовательско-лабораторный комплекс и укажу архитекторам, чтобы они учли все ваши пожелания. Аппаратуру, посуду, инструментарий покупайте где угодно и за любые деньги. И помните, нашей державе нужен результат.
Окрылённые учёные ушли и пашут теперь как проклятые. Что до неограниченных расходов, то они вылились в жалкий миллион рублей золотом, потраченный в течение пяти лет. Правда, расходы продолжаются и даже несколько возрастают, но что такое миллион за пять лет, когда прибыль от внедрённых разработок превысила пятнадцать миллионов в год?
Помнится, Павел Петрович, когда я принёс ему на подпись документы на тот самый миллион, скорбно поджал губы, а потом удивлялся какова отдача.
Однако я отвлёкся.
От Питера до Штеттина поезд идёт со средней скоростью семьдесят пять километров в час, так что со всеми остановками путь занимает чуть больше шестнадцати часов. Эту дорогу мы начали строить сразу после Весенней войны.