Встреча монархов трёх великих держав закончилась, и каждый из них отправился к себе домой, решать текущие и назначенные во время совещания задачи на будущее.
Я уезжал вместе с Павлом Петровичем.
Почти сразу по приезду на Мальту император сказал мне:
— Юрий Сергеевич, я вынужден тебя огорчить, твой продолжительный курортный отпуск заканчивается. Завершай свои дела на Мальте, передавай дела и должность, ты нужен мне в России.
— Что-то случилось?
— Что-то случается каждый день, ты это знаешь не хуже меня. Просто накопилось, и продолжает копиться много, очень много изменений, многие отрасли и сферы жизни изменились до неузнаваемости. Мне и правительству нужен свежий взгляд для правильного руководства страной, надеюсь, ты сможешь нам помочь. Видишь ли, такое быстрое и неожиданное падение титанов прежнего мира, я имею в виду европейские державы, внесло в головы и души наших людей, особенно образованного слоя, определённый разлад. Они привыкли видеть в Европе идеал, за которым нужно следовать, пытаться перенять её лучшие черты, а тут, в одночасье, вчерашний идеал оказался в положении младшего партнёра. Все передовые технические идеи идут из России. Все передовые идеи социального устройства общества идут опять же из России. Научные открытия почти без исключения имеют российское авторство. В наши университеты потянулись лучшие из лучших учёных, при том, что с некоторых пор иностранцам мы платим меньше. Не принципиально меньше, но всё же чувствительно. И всё равно приезжают, а те, кто сумел закрепиться, переходят в русское подданство.
— Так это же прекрасно, Павел Петрович!
— Так-то оно так, но вот беда, статистики отметили снижение рождаемости в коренной России. Ты много раз говорил, что самой ценной частью народа Российской империи являются природные русские из коренной России: от Бреста до Алтая и от Колы до Белгорода, без различия крови и верований людей, живущих тут. К русским же ты отнёс и казахов Младшего Жуза, казалось бы совсем не родственного русским, но исследователи провели многочисленные работы, и доказали твою правоту.
— Значит, ты согласился с моим утверждением, что Юг России и Малороссия не могут считаться полноценными русскими землями?
— Согласился. Ты прав: русский человек это человек с имперским мышлением, ставящим интересы державы выше узких национальных, групповых и личных интересов. А на Юге слишком сильны традиции предательства и торговли совестью. Я лично беседовал с выходцами из тех краёв, и убедился: для них перемена мнения, позиции и даже стороны фронта — всего лишь вопрос целесообразности. По моему приказу подняли архивы, и я для себя уяснил: последними, кто поддерживал Пугачёва, даже твёрдо зная о проигрыше его дела, были бывшие дворяне-однодворцы. Те, кого Екатерина, в нарушение законов и обычаев, низвергла из дворянского достоинства в крестьянское ничтожество. Русские люди по своему сознанию. Державники, люди твёрдых убеждений, крепкой веры и высокой верности. Казаки предали Пугачёва, как они до того предавали Разина, Наливайко, Булавина и всех остальных своих вождей. Эти не могут похвастаться ни крепкими убеждениями, ни верностью, ни даже устойчивостью в религиозных вопросах. Я хочу, чтобы не следующее, так в отдалённом будущем поколения казаков, малороссов и прочих южан, стали державниками по духу и людьми верными данному слову.
— Нам предстоит большая работа, Павел Петрович. Невероятно большая и сложная работа.
— О том и речь. Изучай вопрос, планируй действия, рассчитывай силы и средства, но вся русская держава должна стать единой страной с единым духовным стержнем. Сколько ты на это положишь сил и лет, я не знаю, но даю тебе в том полную волю и неограниченное финансирование.
Дела и должность гроссмейстера Мальтийского Ордена я передал своему первому заместителю, что не повлекло никаких трудностей, поскольку я держал своего зама, Антонио де Басса в курсе всех, даже небольших дел.
Великий магистр, хотя и был недоволен моим отъездом, всё же признавал, что моё служение Российской империи и по закону, и по духу выше служения Мальте. Тем более, что в изменившемся мире Мальта из второстепенного религиозного ордена стала превращаться в субъект международной политики, вполне самостоятельный с экономической и с военной точек зрения. И магистр признавал тот факт, что самостоятельным игроком на мировой арене, Мальту сделал я.