— Ладно, понял, отстал, — и, вздохнув, я активировал портал.
— Ох ты ж, парень, как ты нас напугал! — я помотал головой. После телепортации всегда на несколько секунд возникает дезориентация. А тут прямо над ухом кто-то вопит.
Открыв глаза, я увидел, как прямо передо мной с земли поднимается рабочий в форме коммунальных служб, а рядом с мусорными баками стоит машина мусоровоз.
— У вас есть точное время, когда вы сюда приезжаете? — спросил я раздражённо. — Потому что всё указывает на то, что вы делаете это наобум, как придётся, или как вспомнили: «Ой, мы ещё на площади Правосудия не были сегодня, Вася, давай туда!», — отряхнув штаны, на которые испугавшийся от неожиданности рабочий вывалил мусор, я злобно посмотрел на него.
— А откуда ты знаешь, что водителя нашего Васькой зовут? — напряжённо спросил работяга, я же только плюнул и пошёл к выходу из тупика.
Пересёк площадь и вошёл в распахнутые двери здания СБ. Ваня всё время дёргался, когда видел это безобразие, но сделать мы пока ничего не могли, потому что внутри всё ещё работали спасатели, и им нужен был доступ на улицу без каких-либо ограничений.
Поднимаясь по лестнице, я столкнулся с Леонтьевой, с сосредоточенным видом спускавшейся в это время куда-то вниз.
— Ага, вот ты-то мне и нужна, — я подхватил девушку под руку, заставляя развернуться прямо на лестнице, и потащил её в потайной кабинет Громова, где я пока расположился.
— Дмитрий Александрович, — только и успела пискнуть Тамара, когда я указал ей на стул, а сам сел за стол напротив неё.
— Дела сотрудников не пострадали при пожаре? — прямо спросил я у неё, не сводя пристального взгляда.
— Нет, — она покачала белокурой головкой. — Отдел практически не пострадал. И архив остался нетронутым. Это просто чудо, на самом деле.
— У этого чуда есть конкретное имя, — ответил я ей, продолжая разглядывать красивое личико. — Только в его время яды не распыляли в виде газа через вентиляционную шахту, таких возможностей у алхимиков попросту не было, вот он в защите и не учёл подобного, — добавил я, чувствуя, как к горлу подступает желчь. Слишком поздно Эд решился выйти в свет и начать познавать окружающую действительность. Теперь он знает всё про аэрозоли и газы и учтёт это в защите, вот только мёртвых уже не вернуть.
— Вы про Эдуарда Лазарева говорите? — тихо спросила Тамара.
— Да, про него, про кого же ещё. Но мы не будем с тобой обсуждать Тёмного, так давно построившего это здание. Потому что у нас очень много дел и крайне мало времени. Будь добра, принеси дела всех выживших сотрудников, я просто уверен, что ты их успела рассортировать, — и я вымученно улыбнулся.
— Конечно, — Тамара кивнула и выбежала из кабинета.
Вернулась она быстро. Кроме Леонтьевой, в мой временный кабинет вошли двое спасателей, нёсших массивные коробки с делами.
— Спасибо, мальчики, — Тамара им улыбнулась и снова села на свой стул. — Зачем они вам, Дмитрий Александрович?
— Будем сейчас с тобой выяснять, кто и по какому варианту здесь служил, — сказал я и открыл первое дело.
Всего в живых осталось сто пятьдесят восемь человек. Уже к обеду нам с Тамарой удалось узнать, что по второму варианту не служил никто: даже Егор с Вандой всего лишь заключили договоры. При этом объём владения информацией у всех сотрудников сильно разнился, но никаких ограничений ни на одного наложено не было. Просто все те, кто был допущен к государственной тайне, подписали бумаги о неразглашении.
— Это какой-то кошмар, — я закрыл руками лицо и простонал в ладони, отчего голос звучал очень глухо. — Вот что, увольняй всех к чёртовой матери начиная с себя. У меня в Службе Безопасности никто не будет служить, не принеся индивидуальную клятву служения.
— Вас тоже увольнять? — деловито уточнила Тамара, доставая из очередной коробки какой-то артефакт и принимаясь быстро прикладывать его к каждому делу.
— Я давал клятву Оракулу, то есть принят на службу по первому варианту. Думаю, в моём увольнении нет смысла, — я улыбнулся, глядя на её сосредоточенное лицо. — Что ты делаешь?
— Увольняю всех с одновременным оповещением, — сказала Тамара.
— Отлично. После того как закончишь, собирай всех в актовом зале. Его уже расчистили и тела убрали, так что можно наше стихийное собрание провести там, — сказал я, бездумно глядя, как она быстро перебирает дела выживших сотрудников.