Во мне разгоралась злость, не позволяющая мыслить более трезво: почему я таскаю трупы, разгребаю завалы и мою полы; почему этим же самым занимается Ванда с Егором, и даже Гаранин пашет, как пчёлка на плантациях, хотя ему это вообще не нужно, а мои же собственные сотрудники решили сидеть и дожидаться, пока им всё приготовят на блюдечке?
— Если кто-то с чем-то не согласен, я никого силой не удерживаю, — спокойно и очень холодно произнёс я, хотя внутри у меня всё сжималось и переворачивалось от злости.
В итоге у меня в подчинении осталось всего шестьдесят человек, и это включая Рокотова с его ребятами и хмуро смотрящего на выходящих из зала людей Ромку. Он мрачно разглядывал каждого из них, подперев спиной косяк и скрестив руки на груди. О чём он в этот момент думал, мне было не известно, но вот то, что уволившиеся сотрудники ёжились под этим пристальным взглядом и старались как можно скорее проскочить мимо главы второй Гильдии — это был факт.
Я обвёл взглядом оставшихся сотрудников. Они провожали сбежавших коллег почти таким же взглядом, что и Рома, и тихо произнёс:
— Говорят, что подобные происшествия вытаскивают наружу всю гниль, которая незаметно скапливалась и мастерски маскировалась многие годы. Почти все вы остались едва ли не единственными представителями своих отделов, так что… Да, Ванда, следователей у нас не осталось вообще ни одного, так что принимай хозяйство.
Мою речь прервал Эдуард. Он вошёл в зал, оглядел оставшихся, покачал головой и протянул мне пачку бумаг.
— Что это? — спросил я, пытаясь вникнуть в написанное.
— Приказы, регламенты, права, обязанности, должностные инструкции, — ответил Эд. — Пока что только вновь воссозданного отдела безопасности и силовой поддержки. Ваня сейчас в приоритете. К тому же после принятия у него клятвы ты можешь часть обязанностей со спокойной совестью делегировать ему.
— Да, я, пожалуй, так и сделаю, — и, повернувшись к внимательно слушавшей нас Леонтьевой, протянул всю эту кипу ей.
Пока я принимал клятвы служения у волков, Тамара быстро оформила все необходимые документы, которые я сразу же и подписал.
— У нас проблема, Дмитрий Александрович, — пробормотала Тамара. — Склад с канцелярией сильно пострадал, и у меня нет даже новых папок. Нет, я могу использовать старые, когда вытряхну из них эту плесень в архив, но на это уйдёт время, чтобы соблюсти все формальности.
— Так, Вань, давай я тебе сразу же делегирую право принимать клятвы, а сам пока схожу за папками, — сказал я, и, подписав ещё пару бумаг, вышел из зала.
До ближайшего супермаркета я доехал на мотоцикле. Мне просто физически нужно было развеяться, и мотоцикл был очень хорошим способом сделать это. Вчера после такой спонтанной прогулки в голове немного прояснилось, и я мог мыслить здраво. Закупив огромный пакет различной канцелярии, я приобрёл несколько дешёвых костюмов, кучу рубашек и несколько смен белья. Расплачивался я наличными, каким-то чудом завалявшимися в кармане куртки. Потому что покупку папок, ручек и другой канцелярии Дмитрием Наумовым ещё можно было хоть как-то объяснить, а вот покупку костюма, от одного вида которого Савин впадёт в неконтролируемую многодневную истерику, вряд ли можно было хоть как-то оправдать.
Становиться в очередной раз героем потрясающей воображение статьи мне сейчас хотелось меньше всего, поэтому я поблагодарил Прекраснейшую за то, что она надоумила меня положить в карман наличку, и завершил покупки, минуя идентификатор.
Пока я мотался по магазину, Рокотов успел принять клятвы, и Тамара ждала меня, чтобы принять уже их на работу. Каждого из оставшихся пришлось принимать начальниками и пока единственными представителями их отделов. Некоторых пришлось передислоцировать, чтобы в каждом отделе появился хотя бы начальник. Отдав распоряжения, я снова ушёл в свой кабинет.
Мне предстояло разморозить заблокированные счета, оформить ключи от них на своё имя, начать выбивать деньги на восстановление здания, организовать поиск новых сотрудников… Нужно было сделать так много, и я просто не знал, за что начинать хвататься. Немного подумав, расставил приоритеты. Самое главное сейчас — это найти деньги, всё остальное можно пока ненадолго отложить.
Но если я думал, что мне тяжело дался перевод моих активов в Россию, особенно из Фландрии, то я глубоко заблуждался. Там у меня была мощная поддержка в виде поверенных и Эдуарда, а также множество помощников, которые делали основную часть чисто механической работы. Сейчас же я варился в этом котле в гордом одиночестве.