— Я не буду нанимать проститутку, — напряжённо произнёс Эдуард. — Я знаю, кого приглашу на сегодняшние посиделки, куда явно нельзя вести совсем уж посторонних людей. Надеюсь, она не откажется, а то я на неё довольно странное впечатление произвёл.
— Отлично. Тогда в три часа. Постарайтесь выглядеть неофициально. Не забудьте про ребёнка. И, Дмитрий Александрович, Эдуард Казимирович, если что-то пойдёт не так, то вам всем троим вместе с Романом Георгиевичем придётся на самом деле посетить Республиканский Репродуктивный Центр и предоставить мне доказательства в виде заключения специалистов, что вы вполне способны размножаться!
И он бросил трубку. Мы с Эдом уставились на погасший экран.
— Что он сказал? Размножаться? А Гомельский не охренел? — я непроизвольно сжал кулаки. — И нет, мы не пойдём ни в какой центр и не будем сдавать анализы, особенно таким унизительным способом. Ты не знаешь, где сейчас Роман?
— В Гильдии, — Эдуард посмотрел на телефон. — Вот что, я к нему схожу, обрадую, дам интересную статью почитать. Тем более что мне нужно туда сходить ещё по одному делу.
— Я предупрежу Лену, — вздохнув, я взял со стола телефон. — И позвоню Лео. Попрошу всё его семейство, включая Григория, составить нам компанию. Я не знаю других детей, а сыну Лео уже больше полугода, и он вполне может посидеть у всех нас на коленях перед фотографами.
— Как хочешь, — Эд махнул рукой и пошёл к двери, на ходу подхватывая со стола какую-то скрепку. — Я Ванду предупрежу, всё равно мимо её кабинета идти к выходу.
Когда он вышел, я быстро набрал номер жены. Лена ответила сразу.
— Дима, ты видел статью? — тихо спросила она.
— Да, и поэтому я тебе звоню. Нам нужно опровержение, и Гомельский настаивает, чтобы я представил тебя как свою жену карманным журналистам, — я сел за стол и заглянул в пустую чашку. Небольшой осадок образовал на стенках замысловатый узор. Интересно, это что-то значит, или гадание на кофейной гуще проводится как-то по-другому?
— Не переживай, — Лена тихонько вздохнула. — Я понимала, что когда-то это произойдёт, просто не думала, что настолько быстро.
— Тогда к трём в «Радости волка», — я отодвинул чашку и прошептал: — Прости меня, малыш, за то, что всё у нас идёт через одно место.
— Дима, тебе не за что извиняться. У меня сегодня экзамен, но в три я буду на месте, — и она отключилась.
Я же повертел в руках телефон, а затем решительно набрал номер Демидова.
— О, ты наконец-то решил мне позвонить и поинтересоваться, не умер ли я в страшных муках? — Лео ответил после первого же гудка.
— Что с тобой могло произойти за ночь? Кристина узнала о твоём интересе к быстрым знакомствам? — хмыкнул я.
— Мне сегодня как-то нехорошо. Видимо, последствия той страшной болезни всё ещё дают о себе знать, — простонал Лео.
— Ты в обед не занят? Ты мне нужен, если тебе, конечно, позволит твоё ухудшившееся самочувствие.
— Нет, я абсолютно свободен, и это немного угнетает, — протянул Демидов. — Да, кстати, у меня закончились порталы в наше чудесное поместье. Гаранин чем-то сильно занят, так что сделаешь мне парочку?
— Сделаю и отдам на обеде в «Радости волка» сегодня. Приходи с Григорием. Я хочу познакомить твоего сына с Ромкой и Эдуардом, — выпалил я.
— Мы будем, — коротко ответил Лео и отключился, я же выгреб из стола несколько карандашей разного цвета и принялся готовить взятку для Демидова. Потому что если я приду без телепортов, то визгов будет столько, что журналистам на год хватит смаковать подробности. О том, что будет происходить на самом обеде, я пока старался не думать.
Глава 16
Роман зашёл в приёмную головного офиса Гильдии и огляделся по сторонам. Что случилось, и почему само здание начало внушать ему такое отвращение? Когда он пришёл сюда, то не задумывался о таких вещах. Когда занял пост главы, то относился к Гильдии, и не только к своей, с циничным равнодушием. Людей берёг — это да, но в остальном…
— И всё-таки я был прав, обвиняя Димку в том, что тот одним своим появлением ломает мои представления о нормальной жизни, — пробормотал Рома. — Проклятые Лазаревы, почему вас не вырезали в своё время до конца? — Внезапно он представил свою жизнь без этих проклятых Лазаревых, и картинка настолько ему не понравилась, что Рома сжал кулаки так, что короткие ногти впились в кожу ладоней. — Уж лучше я сдохну окончательно и бесповоротно, чем снова окажусь один в этом дерьме.