— Тебе что-то удалось выяснить? — сосредоточенно поинтересовался я, наблюдая, как дверь без предварительного стука открылась, и в кабинет вошёл Эд.
— Больше Егору. Но я подтвердила его прогноз кое-какими документами, — ответила Ванда. — Что насчёт вскрытия? Без него я не могу открыть дело официально.
— Собственно, ради этого я сюда и пришёл, — протянул Эдуард, выглядевший на редкость довольным жизнью и умиротворённым. — Я нашёл нам судмедэксперта.
— Ты нашёл его на пляжах Фландрии, и он захотел вернуться на Родину? — я откинулся на спинку стула, косясь на папку, переданную мне Вандой, но пока не спеша её открывать. Действительно, будет лучше, если все соберутся, чтобы потом не повторяться.
— Нет. Этот тип сбежал и вполне официально попросил политическое убежище у Фландрийских властей, — недобро усмехнулся Эд.
— И чего он боится? — я невольно нахмурился, не понимая подобной реакции человека на происходящее в России.
— Если я правильно понял, ответственности, — Эдуард пожал плечами.
— Да, пока не забыл и меня не прервали, — спохватился я. — Гильдии разных стран, кроме нашей республики, хотят заполучить твой кинжал.
— Я в курсе, — он чему-то улыбнулся, переводя взгляд куда-то в стену и с интересом что-то на ней разглядывая.
— Эд, что ты сделал? — я приподнялся на стуле, обращая внимание Великого Князя на себя.
— Ничего такого, о чём можно было бы беспокоиться, — неохотно ответил он и посмотрел мне в глаза. — Мы поговорили и разошлись почти миром. Конкретно эта банда больше нас не потревожит. Не смотри так на меня. Я ничего особенного с ними не сделал. Они даже ушли на своих ногах, можешь проверить по камерам возле того подземного перехода напротив дома Ольги.
— Хорошо, допустим, я тебе верю, — спустя несколько секунд проговорил я, садясь обратно на стул. — Что там насчёт судмедэксперта?
— Я её сейчас приведу, — улыбнулся Эд и открыл дверь кабинета, чтобы кого-то позвать для проведения такого незапланированного собеседования.
Мы с Ромкой уставились на входную дверь, потеряв дар речи, разглядывая вошедшую девушку с разноцветными волосами и кольцом в губе. Она тоже резко остановилась, переводя взгляд с меня на Гаранина и обратно.
— Это что, шутка? — поинтересовался Ромка у Эда, всё ещё продолжая рассматривать любительницу жёсткого секса и ненавистницу классической музыки из бара знакомств. Что-то слишком много девушек, посетивших тот бар одновременно с нами, находится сейчас в СБ.
— Нет, не шутка. Ксения Анатольевна Фролова, лучший судмедэксперт нашей столицы. Временно безработная. Как я понял, у неё произошёл конфликт с бывшим министром внутренних дел Кляйном, из-за которого она уволилась, — представил девушку Эдуард, с нескрываемым удовольствием рассматривая наши вытянувшиеся лица.
— Я думал, вы владеете турагентством, — выдавил из себя Ромка, сложив на груди руки.
— Так и вы вряд ли бездомный, — скривилась она, переводя взгляд на меня и поправляя на плече странного вида разноцветную сумочку. — И вы, Дмитрий Александрович, тоже мне солгали. Вы явно не ищете свою госпожу, потому что предпочитаете доминировать. И, учитывая вашу биографию, у вас ярко выражена склонность к садизму.
— Что? — вырвалось у меня. Да ещё и вспомнилось очень некстати, как вчера Ромка сказал, что я зациклен на насилии.
— А как ещё объяснить тот факт, что этого козла Кляйна вы не приговорили к смертной казни, а отправили на рудники на пожизненное заключение? Только вашим желанием, чтобы он страдал и мучился всю свою недолгую, надо сказать, жизнь, — фыркнула она.
— В подобном ключе я свои поступки никогда не рассматривал, — пробормотал я.
— Я одна не понимаю, что сейчас происходит? — вклинилась Ванда, начиная хмуриться и подозрительно поглядывать в мою сторону.
— О, а вы…
— Ванда Вишневецкая, старший следователь, — представилась Ванда. Я всё-таки не назначил её в конечном счёте начальником следственного отдела. Если она проявит себя, и я не найду на это место никого более компетентного, то, возможно, я пересмотрю своё решение, но пока вот так.
— Да, я тоже была такой несколько лет назад. Юная девочка, верующая в справедливость и в мир во всём мире, — Ксения оценивающе смотрела на Вишневецкую, чуть ли не единственную, кто соблюдал дресс-код на работе. Ванда всегда приходила на службу в чёрной обтягивающей юбке чуть ниже колен, белоснежной блузке и приталенном пиджаке, подчёркивающим все достоинства её фигурки. И это несмотря на ремонт и царившую повсюду разруху.