Взяв фрукт, предварительно надев специальные очки, чтобы самому не попасть под его воздействие, я отправился в комнату Бет и Джерри, в которой Джерри должен был быть один, так как Бет отправилась на работу, все же в семье хоть кто-то должен был зарабатывать деньги.
– Привет, Джерри, – сказал я ему с радостной улыбкой, от которой он попятился в угол комнаты.
– Пр… привет, Р.. Рик, – заикаясь, поздоровался Джерри.
– Вот мы и остались одни… – стараясь говорить это не зловещим тоном, сказал я, и, судя по виду Джерри, у меня это не очень получалось.
– Помогите, – пропищал он.
– Джерри, расслабься, я не собираюсь делать с тобой что-то ужасное, – успокоил его я.
– Не собираешься? – как-то с сомнением спросил он, что было даже немного обидно.
– Да. Не собираюсь. Смотри, что у меня есть, – сказал я и достав фрукт Зинзин, показал его Джерри, причем всего лишь на пару секунд, чтобы окончательно его не сломать.
– Какая красота… Дай мне эту штуку, Рик, я так ее хочу… – практически прошептал Джерри, глядя на карман, в который я убрал так желаемый им фрукт.
– И ты можешь получить его… только для этого надо будет кое-что сделать… – сказал я голосом дьявола-искусителя.
– Что… именно? – спросил Джерри в то время, как я услышал звуки приближающегося вертолета.
– Ты должен отправиться в Монголию на три недели, – сказал я ему с радостной улыбкой. Три недели без Джерри, что может быть лучше?
– В Монголию на три недели… Но как? И что вообще я там буду делать? – спросил немного пришедший в себя Джерри.
– Ну не знаю, погуляешь там, на степь посмотришь, откуда мне знать, что вообще там делают в Монголии, – ответил я ему.
– Ну я даже не знаю, мне нужно посоветоваться с Бет, да и денег у меня нет, чтобы улететь туда и вернуться потом обратно, – начал изворачиваться Джерри.
Хм, похоже, слишком мало времени он смотрел на фрукт, раз его так быстро отпустило. Но все же этого должно хватить.
– Помни про фрукт, Джерри, и не беспокойся о деньгах, я нашел человека, который обо всем этом позаботится, – успокоил я Джерри напомнив про фрукт, чтобы он не соскочил.
В этот момент в дверь кто-то позвонил, и я даже примерно представлял кто. Но они подождут столько, сколько надо, точнее, пока Джерри не даст четкий и ясный ответ.
– Джерри, вот читай по этой бумажке и смотри вот в эту камеру, – сказал я, указывая на стену, прямо из которой выдвинулась небольшая камера.
– Рик, откуда в стене нашей спальни камера? – начал задавать ненужные вопросы Джерри.
– Неважно, читай, если хочешь получить этот фрукт, – ответил ему я.
– Я, Джерри Смитт, в трезвом уме и твердой памяти добровольно согласился ехать в Монголию на три недели, и Рик вовсе не заставлял меня делать это, – прочитал по бумажке Джерри.
– Рик, какая на хрен Монголия, я не хочу никуда ехать, – окончательно пришел в себя Джерри, и хорошо, что сделал он это сейчас, а не десятью секундами раньше.
– Уже неважно, Джерри, уже неважно, – сказал я и практически силком утащил Джерри вниз, чтобы открыть двери и встретить тех, кто решил нанести нам визит в это ранее утро.
– Здравствуйте, я агент секретной службы Стивен Джонс, и меня послали сюда, чтобы доставить некого Джерри Смита на встречу с президентом США, – практически продекламировал агент секретной службы, под которого мы с Морти некогда маскировались.
– Президент? – как-то даже немного шокировано переспросил Джерри.
– Да, президент, – терпеливо произнес Джонс. – Вертолёт ждёт вас, – добавил он и указал на вертолёт, который в настоящий момент стоял прямо посередине дороги.
– Рик, я не хочу в Монголию… – жалобно произнес Джерри, которого вежливо, но настойчиво повели в сторону вертолёта.
– Пока, пока, – радостно улыбаясь, попрощался я с Джерри, который скоро полетит навстречу своему счастью, и закрыл дверь дома.
Так, а теперь нужно заняться делами, а если точнее, всё-таки пополнить запас антивещества, как я и собирался сделать ранее.
Я открыл портал в школу Морти, а если точнее, прямо в коридор рядом с классом, в котором должен был быть Морти. Он сегодня для разнообразия решил пойти в школу, и так как сейчас шёл уже третий урок, то, наверное, на сегодня ему хватит.
Я вежливо постучал в дверь класса, и я был очень рад, что это был кабинет истории, а не кабинет математики, о котором у меня остались не очень хорошие воспоминания.