— Держите из в проеме, не придется драться с толпой! — раздался голос Димы.
Идея сдерживать врагов в узком пространстве — самая лучшая идея моего друга, а все после смерти Наташи, его жены…
Следующий мертвый споткнулся о ступеньку в домик, и попал ровно в зону моего удара, и я замахиваюсь еще до того момента, когда он пытается встать.
«Дурацкая привычка… Не хочу смотреть в их мертвые глаза».
Я не знаю почему, но мне было крайне некомфортно смотреть на них…
Удар. Мертв.
Следующий взмах, и Виктор ударил следующего, вот только — не убил его. А вслед за ним начали пробиваться еще двое, но тело упавшего — сдерживало их.
— Слишком легко.
— Дима, — закричала Ира, — Поднимись на крышу, посмотри, сколько еще там?
— Много! Но я пожалуй спущусь!
— Даже не вздумай!
— Не волнуйся, я с лесенки буду.
«Я надеюсь он про лестницу на крыше?»
Мертвые не умеют карабкаться, так что отмахивать с лестницы, при этом подсчитывая врагов — не самая плохая идея.
«Интересно, а плавать они умеют? Хотя… Не думаю, что это физически возможно. Им нужно только жрать. Они даже бегать не могут».
— Эти придурки толпятся, мы без проблем разберемся, — сказал Дима.
«И эти существа на вершине пищевой цепи? И мы их боимся? И государства смогли все просрать против таких вот не разумных? Как это могло произойти? Как мировое правительство пало? Что же на самом деле произошло?»
— А, твою мать!
— Димон, что стряслось? — закричал я?
— Меня что-то за ногу тронуло.
— Ты точно в порядке?
— Да конечно, просто что-то коснулось ноги, хотя рядом никого…
«У него совсем колпак потек?»
Нам нужно было сосредоточится на остатках «мертвых» людей, и не допустить, чтобы кто ни будь, зашел в дом. Виктора скоро нужно было подменить, ибо парень видно что — устал, а я был пока что на подстраховке.
— Эй ребят, — раздался голос Димы, — Здесь какая-то ***** творится.
— Завались а, сколько осталось?
— Не, я серьезно, посмотрите туда, — сказал он, и я с Ирой посмотрел через окно за лучом его фонаря.
«Зачем он слез с машины?»
— Там мертвы стоит.
— Они везде стоят, идиот, — закричал я, — Быстро назад!
— Игорян, с ним что-то не так… Он просто стоит и наблюдает за нами, а сейчас, смотрит прямо на меня и улыбается… С ним что-то не так и мне это не нравится!
«Какие же они тупые… Раздражают…»
Я швырнул кусок мозга в ноги жертвы, который светил на нас, но реакции от «моих» — не последовало.
«Вся добыча в этой коробке, но нам их никак не достать… Нас запускают только по одному и сразу же — разбивают головы. Они не так глупы».
Я посмотрел на лестницу, ведущую на крышу дома и подумал, что стоит попробовать забраться на нее.
«Мои не могут, а смогу ли я? Я ведь разумный».
Одиннадцать мертвецов уже лежали замертво, а жертва будто бы зазывала нас на верную смерть, только люди это не понимали, и в скором времени все могут погибнуть.
«Может стоит призвать побольше наших? Только услышал ли они нас? Есть ли кто-то ещё в лесу?»
— Димон, что там звенит? — раздался голос жертвы.
«Они разговаривают… А мы не можем… Это не справедливо!»
— Ша, — раздалось мое недовольство.
— Мертвый долбит по металлической табличке! Какого ***?
— Он других зовут! Тупая зараженная мертвая тварь!
«Заражённая мертвая тварь? Это они так нас называют?»
Я понимал, что слово заражение — обозначает болезнь. Значит я был болен и одновременно — мертвым. Но сейчас не стоило думать об этом.
В мое голове начинал «говорить» голод, требуя поймать добычу, вкусить ее.
«Как ее достать? Стекло? Нет, слишком высоко…»
Другого пути в «коробку» явно не было, и жертвы это понимали, ибо были умны, были стратегами, а сама стратегия была проста, и я ее прекрасно понимал.
Они зазывали нас в узкий проход и спокойно расправлялись со всеми по одиночке.
«Но что все-таки на счет той еды, в которую я кинул мозгами? Он же пришел сверху, спустился с лестницы, может мне следует пойти за ним и взобраться по ней? А вдруг он убьет меня?»
Я размышлял над тем, стоит мне попытаться это сделать или нет.
«Надо кое-что проверить».
— Он больше не долбит! — закричала «еда», — С кустов еще выходят! Так стоп…
— Димон, что такое?
— Этот «обморок» уходит!
— В смысле? Как уходит?
«Ага, им как и нам нужен свет… Ведь еда заговорила, когда потеряла меня из виду и посветила на меня. Если света на мне — не будет, то я стану невидимым для них».