Побег
Как ни томительно тянулось время, но все-таки вечер наступил. Заключенные сидели задумчивые, притихшие, словно сберегали силы. Последние минуты перед побегом никто из них не начинал разговора о посторонних предметах. Наконец Петр Захарович подошел к окну.
— Готовьтесь, товарищи. Как только часовой поровняется с нами, так и полезайте в шкаф. Без толчеи, спокойно…
Часовой приближался. Вот он прошел мимо окна. Теперь ему надо дойти до конца корпуса и возвратиться обратно. Времени было достаточно. Кроме того, на обратном пути он мог и не заглянуть в окно.
Петр Захарович дал ему немного отойти и махнул рукой.
— Ну, счастливо! Пошли!
Ваня приоткрыл шире дверь, и узники спустились вниз.
Последним вышел Петр Захарович.
— Запирай крепче, Ванюша, — сказал он. — Где тут запор?
— Я сам. Он легко закрывается.
Когда задвижка встала на место, сильными толчками проверили прочность.
— Лишь бы не догадались. Где Трубачов? Ну, спасибо вам, ребятки. От верной смерти спасли.
— Мы и сами спаслись, — сказал Гриша.
Он стоял на ногах, придерживаясь здоровой рукой за стену.
— Как ты себя чувствуешь? Прохор, помоги ему. Ты за него отвечаешь, пока до места не доберемся. По дороге не шуметь. Трогаемся, товарищи. Держитесь один за другого. Ваня, веди.
Ваня с удивлением слушал Петра Захаровича. Обычно шутливый, добродушный, он стал неузнаваем. Говорил отрывисто, резко и таким тоном, что никому в голову бы не пришло спорить с ним.
— Вот у нас командир нашелся, — с удовольствием заметил Максим Савельевич, шагавший сзади мальчика.
— Петр Захарович, тут вход в подвал, — вполголоса сказал Ваня, наткнувшись рукой на дверь.
Прислушались. За железной дверью было тихо. Осторожно открыли ее.
— Ну, пока всё в порядке. Где тут яблоки-то, Ванюша?
— У люка. Сюда идите.
— Ого! Да их тут целый склад. Гнилые….
— Надо искать. Шарьте руками, — подсказал Ваня. — С этого края много хороших.
— Набирайте яблок, товарищи. Других продуктов не будет, — приказал Петр Захарович.
— Чего уже лучше, — пробормотал Максим Савельевич.
Ваня радостно прислушивался к возне, но сердце билось беспокойно. «Самое главное впереди. А вдруг сад оцеплен», — тревожно думал он.
— Оставайтесь здесь. Мы на разведку пойдем, — сказал Петр Захарович. — Если с нами что случится, ты за старшего, Максим.
— Есть за старшего, — ответил по-военному бывший лейтенант милиции.
— Ваня, идем.
Поднявшись по ступенькам и плотно приложив ухо к люку, они прислушались. Тишина. Чуть приподняли люк и снова прислушались. Убедившись, что в сарае спокойно, открыли люк. Свежий воздух, пахнувший весной, слегка кружил голову. Долго стояли у двери сарая.
Еле слышно донесся свисток паровоза. Ночь была ясная, звездная. Скоро должен появиться месяц. Надо было торопиться.
Поминутно оглядываясь, они тихо направились вдоль стены к калитке.
Кругом них были яблони. Они то выстраивались в ровную линию, то разворачивали свой строй. Ване казалось, что эти коренастые, с широкой кроной деревья — их союзники. Они стояли без листьев, чтобы им было лучше видно, и в то же время загораживали от врагов.
Вот и калитка. Она закрыта и подперта колом.
Петр Захарович осторожно открыл ее…
Дверь не скрипнула. Свежий холмик белел недалеко от обрыва. Внизу глухо урчала река.
— Теперь назад.
Обратный путь к сараю проделали быстро, по прямой, перебегая от дерева к дереву. Открыв люк, Петр Захарович встал на колени.
— Давайте наверх, товарищи, — прошептал он, подавая руку.
Гришу вынесли на руках, хотя он и протестовал.
— Ты не спорь, — шепнул Прохор. — Итти далеко. Держись за меня.
Благополучно вышли из сада, перебежали поляну, и только когда спустились в кустарник, в монастыре прогремел выстрел.
— Так! Хватились! — громко сказал Петр Захарович и торжествующе захохотал. — А мы свободны, товарищи. Пока они соберутся в погоню, мы будем далеко, а там и лес родной.
Река огибала город. По берегу дошли до окраины. Максим Савельевич пошептался с Петром Захаровичем и, отделившись от группы, огородами направился в крайний домик. Остальные укрылись в кустах. Через полчаса раздался тонкий свист.
— Ребята, вы оставайтесь здесь, мы скоро вернемся, — сказал Петр Захарович. — Остальные за мной.
Ваня остался с приятелем на берегу.
— Куда они ушли? — спросил Гриша.