Ещё один важный момент — здесь воюют не только взрослые, но и дети. Да-да! Не удивляйтесь ничему, особенно тогда, когда мы попадём на территорию региона, предоставленного для нас в качестве нового места проживания. Наши младшие товарищи по оружию из русской ЮнАрмии уже организовали форпост в Херсоне. Это прекрасная земля и там есть часть инфраструктуры. Нам нужно будет только облагородить её и она отплатит нам сторицей.
Вы должны понять одно — в будущем не будет одних американцев, евреев, русских или даже сербов, которые уже проживают в этой огромной стране. Мы все будем единым народом! Все! Кто этого не хочет или не понимает, кто затаил камень в кармане — тех мы будем безжалостно исторгать из наших рядов, невзирая на прежние заслуги. Только дружеские добрососедские отношения — вот залог будущего. Не только нашего, но и наших детей и внуков.
— Чрезвычайно умная и дальновидная женщина, — задумчиво резюмировал Пасечников. — А говорили, что она слабый политик…
— Милый, когда жареный петух в одно место клюнет, любой умный человек сделает из этого соответствующие оргвыводы, — заметила его супруга, присутствовавшая с ним. — А дураков проредила Чума.
— Согласен, Александра Петровна, — кивнул Скворцов. — Американцы оценили и четыре ящика огурцов для раненых. И заметьте — никто даже слова не сказал против, пытаясь отжать для себя любимого, потому что поняли, что на месте тридцати пяти их товарищей однажды могут оказаться и они, а витамины очень помогают выздоровлению.
— Я слышала, что к американцам в последний момент присоединились израильтяне? — переспросила Пасечникова.
— Пришло около полутора тысяч человек, — подтвердил эту информацию Скворцов. — Там тоже верховодит баба… кхм… извините, женщина. Майор. Контр-адмирал и говорила про три группы спецназа — наш, американский и израильский.
— Я как узнал, что Смагина тяжело ранили, захватил с собой Синицина, — сказал Денис. — Вот пусть он и пересечётся с союзниками. Кстати! Неплохо бы после этого собрания собраться вместе и обсудить дальнейший план действий.
Майор Синицин с момента прилёта развил кипучую деятельность. Да, Смагина недавно перевели из ВДВ в спецназ, но как они с Николаем были боевыми друзьями, ещё с Рязанского училища, так и остались. Просто Толик оказался в нужное время в нужном месте.
Синицин быстро отыскал наших спецназёров, прояснил обстановку и кратко составил доклад о работе группы. Только одно вызывало у него смешанные чувства. Капитан Лифшиц — эта фамилия напомнила ему дела давно минувших дней. Девушку, в которую он был по уши влюблён, но та лишь обозначила свою симпатию к нему. Он бы добился полного её расположения, если бы не досадная травма лейтенанта-связистки при десантировании на одном из учений. Из-за серьёзной травмы руки Алёну комиссовали. А потом разошлись их пути-дорожки… Он только смог узнать, что та улетела в Израиль по одной из программ эмиграции. Но дальше уже ничего не поделаешь — она стала гражданкой другого государства, а потом эта чёртова Чума…
Николай шёл по улице в сторону большого скопления американцев. Шёл неторопливо, вспоминая былые времени, как вдруг…
— Коля! — он инстинктивно скосил глаза в сторону окликнувшего его женского голоса и замер — к нему стремительно бежала та, о ком он думал и тосковал минуту назад.
— Алёнка! — ноги сами стремительно понесли его к жгучей брюнетке в иностранной военной форме. Несколько секунд и они впились друг в друга сначала телами, а потом губами. — Ты жива! Жива… как же я рад, что ты жива… — шептал он ей на ухо.
— Коленька, мне майор Смагин сказал, что ты тоже жив… и что вас передислоцировали под Воронеж… — она наслаждалась каждой секундой их тесного тактильного контакта, тёрлась словно кошка о ногу хозяина.
— Да, мы теперь там живём… и… Алён! А ты не замужем? — внезапно отпрянул он от неё.
— Нет, Коленька, не повстречала такого, как ты… — Синицин мгновенно сжал снова её в объятиях.
— Я тебя больше никуда не отпущу! — его любовная эйфория получила второе дыхание. — Сейчас сходим к твоему командиру, потом к нашему главнокомандующему, и я попрошу оформить официально наши отношения.
Майор Соколов не смог усидеть у себя на аэродроме — ещё бы, это не просто пришли союзники, с ними прилетела его рыжая ведьмочка.