Вместе всегда веселей — сейчас хоть не делом, а словом перемолвиться с коллегами по несчастью — великая вещь. Да, дизтоплива не ахти, но раз в три дня получасовой сеанс — дело святое. И вот вчера вечером Димка Ворон — молодой, но башковитый гэбэшник из Луганска огорошил его новостью — россияне каким-то образом умудрились попасть в Днепропетровск. Что они там делали и какими окольными путями туда добрались — это уже вопрос вторичный. Главное, что у них есть централизованное руководство, есть ресурсы и настроены они дружественно. Ворон поведал, что в ночь уходит в Днепропетровск на встречу с каким-то подполковником тоже из «гэбни» и у которого неограниченные полномочия. Значит, в ближайшее время и у донецкого анклава изменится жизнь. А там, возможно, удастся узнать о судьбе детей и обеих внучек. Ради одного этого Александр был готов цепляться за жизнь. Цепляться руками, ногами и даже зубами — что-то в душе подсказывало ему, что кто-то из них жив.
Скрипнула дверь дома, и на пороге возник заместитель Милюкова — Степан Краско — в прошлом командир одного из мелких отрядов ополчения.
— Я смотрю, у тебя керосинка горит. Дай, думаю, заскочу на огонёк, — тот, как бы оправдываясь, ответил на немой вопрос Александра. — Саш, ты чего не спишь? Случилось что?
— Да, Стёпа, случилось, — кивнул Милюков, стараясь держать себя в руках.
— И чего такого, что не ждёт до утра?
— Четыре часа назад на Димку Ворона вышли россияне. Представляешь, они каким-то образом обошли бывшую зону боевых действий с «украми» и сейчас вовсю орудуют в Днепропетровске.
— Ни хрена себе заявка, режь последний огурец, — мотнул головой Краско. — Откуда «дровишки»?
— С Луганска вестимо, — усмехнулся Александр. — Ворон в ночь ушёл в рейд для встречи с ними.
— Сдаётся мне, что они либо с Запорожья пришли, либо с Херсона.
— Хочешь сказать, что подмяли прод себя юг Украины? А чего не с Ростова?
— А хрен его знает, Саш, — пожал плечами заместитель. — Только в России сейчас тоже не сладко. Может, Ростов тоже мёртвый стоит.
— А ты знаешь, что они Чуму победили? — усмехнулся Милюков. — Вот Димка и рванул к ним за вакциной.
— Ох, мля… Тогда я Димку понимаю. Но и нам нужно подсуетиться. У нас столько складов везде раскидано, а мы тут из-за Чумы окаянной не можем нос никуда высунуть, вот и сидим на голодном пайке. Саша! Когда следующий сеанс связи?
— Завтра вечером. Димке обещано немного солярки, ну это чтобы радиостанцию запустить, а дальше он развернётся вовсю. И Ворон сообщил, что россияне готовы на трёхсторонний «круглый стол» в эфире, дабы скоординировать наши и свои действия.
— Неужто этот кошмар кончился? — недоверчиво посмотрел на него Краско.
— Наверное, Стёпа, — вздохнул Александр, глядя в окно. — Просто очень хочется в это верить…
6 августа 2028 года. г. Днепропетровск. Утро
Пройдя в общей сложности почти пятьсот километров — пришлось делать два крюка, обходя в самом начале два районных центра, напичканных на подступах минами, Дмитрий Ворон въезжал в окрестности Днепропетровска. На остатках бензина — НЗ, в своё время заныканного для какого-то экстраординарного события и теперь пригодившегося. Две «Нивы», одна из которых с прицепом, восемь человек вместе с ним, два ПКМ на всякий случай — вот и вся делегация. В Днепропетровске он не был с самого детства — подростком застав начавшееся противостояние с Украиной за независимость ЛНР. Водитель — дядько Петро, ещё до войны часто ездил в Днипро и так — по всей Украине, а потому без его опыта и знаний дорог Дмитрию было не обойтись. Вот и сейчас тот уверенно миновал предместье с северо-востока и вырулил на автомобильный мост.