— … а затем решили поквитаться.
— Мы тоже всё видели из окна! — пискнул чей-то девичий голос из собравшейся толпы подростков.
— А ну, давай сюда, если смелая! — поманил Олег Аркадьевич свидетельницу.
На глубочайшее удивление полковника вышла его дочь.
— Ты что тут делаешь? — опешил он.
— Служу, тарщ полковник. Уже в общагу заселилась. Так вот! Наши командиры и правда вышли и пытались их утихомирить словами. А тот ушлёпок…
— Не выражайся! — нахмурился отец.
— Да щас! Внутри аж всё клокочет! Ну, и Мелик полез в бутылку, а потом заорал на своём «Гаси русских!» Ну и началось… Наши командиры до последнего тянули, и когда армяшки уже добежали до них, только тогда начали стрелять! Да и то, — подняла она указательный палец — временами призывая к порядку. Или им ждать нужно было? Чтобы Мелик со своими из них отбивную сделал?
— Так, я её забираю! — Огарков направился к дочери.
— Никак нет, тарщ полковник, — вперёд вышла Галя Маслова. — Она уже получила военный билет. Сержант Огаркова у нас командир взвода. И не по родительской протекции, а заслуженно.
— Света! Мать с ума сойдёт, — укоризненно посмотрел на неё отец.
— Никак нет, товарищ полковник — мотнула она головой. — Иначе я себя потом уважать перестану. А мама… ну поплачет и поймёт.
— Олег, отстань от дочери, — повернулся к нему Халилов. — Сейчас нужно решать, что делать с армянами. Такое спускать нельзя…. Короче, собирай всех своих… Миша!
— Оу!
— Давай, вызывай роту из 7-ой горной. Роту! Ты понял?
— Сделаю! Через час они будут здесь!
— Лейтенант Маслов!
— Я!
— Ставлю задачу: провести инспекцию повреждённых помещений — убрать стёкла, заделать оконные проёмы до утра хоть чем-то. Завтра решим этот вопрос.
— Так точно! — кивнул он.
— Сразу говорю, что вы всё сделали правильно. Только дальше уже наше дело, как будем воспитывать зарвавшихся армян. Всё, свободны!
— Есть! Всем разойтись по комнатам! Через десять минут мне доклад если у кого-то что-то побито, сломалось и прочее. Красниковы!
— Я!
— Я!
— Олег! Катя! Срочно сходите в другую общагу и выясните, всё ли там нормально.
— Есть! Пошли, Кать.
Руководство КФ молча проводило взглядом удалявшихся юнармейцев.
— Мля, повезло, что у нас умный комбат у молодёжи, — покачал головой Халилов. — А то были бы жертвы.
— Но как он Мелика-то завалил, — мотнул своей головой «Двенадцатый». — Я аж ахренел.
— Тебя как звать-то? — спросил у него Огарков.
— Николай Боков, товарищ полковник.
— Коля, этот парень выходил врукопашку с заражёнными. Их сорок один против пяти сотен и всех зачистили. Для него это, — обвёл он рукой окрестности, — семечки, понял?
— …
— Да, Коля, плохих комбатов для молодёжи мы у друзей не стали бы брать. Поэтому и женат он, и табельное ему разрешено носить.
— Да у него теперь авторитет у остальных будет… — снова мотнул головой Боков.
— И это тоже.
Так оно и вышло. Слух по обоим общагах разнёсся со скоростью пули — в этом помогли Красниковы, отвечая по существу заданных вопросов четверым взводным, оставшимся за старших во второй общаге, переделанной из универмага. А те, в свою очередь, не стали таиться от подчинённых. Так что новость о настоящем бое с армянами и жертвами среди них через час знали все. Как и короткий рассказ о том, с кем сходились Петька и Галка у себя в Тополиновске и что из этого вышло. Естественно, авторитет лейтенанта и его жены сразу ушёл вверх на немыслимый уровень. И оттого приказы выполнялись сразу и без лишних вопросов.
А в деле с противостоянием армянской диаспоре в Краснодаре всё только начиналось. Через час около здания правительства КФ собралось около трёхсот человек из силовых структур — спецназ и ВДВ. Халилов вышел сам и дал чёткий приказ на арест значимых фигур в диаспоре. Всех взрослых лиц мужского пола, начиная с четырнадцати лет. Тут же развернули карту заселённых районов, и бойцы получили по сектору. Нетрудно понять, что истосковавшиеся по реальной работе, все участники операции собирались выполнять порученное задание с особым рвением. После отбытия всех подразделений, Руслан вызвал юристку и её помощницу, нагрузив подвести юридическое обоснование задержания и возможных радикальных последствий после ареста.
В эту ночь Краснодар напоминал растревоженный улей. После происшествия у общежития юнармейцев мало кто спал. Пока взрослые выполняли всю тяжёлую часть операции, молодёжь с обеих общаг устраняла последствия нападения на бывшую гостиницу. Где-то нашли полиэтилен и рейки, и сейчас шла ударная работа по заделке проёмов разбитых окон. А потом упросили Масловых подробно рассказать о бое с заражёнными в их бывшем анклаве. В коридоре с трудом вместились все, но тишина стояла образцовая — микрофона не было, а слышать негромкий голос комбата хотелось всем. Поэтому только эмоциональное сопение изредка нарушало тишину, в которой звучал Петькин голос. Заодно узнали о новых законах, позволяющих получить преференции для военнослужащих. Юнармейцы угомонились лишь часам к четырём ночи.