Головорезы замерли, как по команде, оружие было наставлено на нас.
— Не пресса! — поспешил успокоить их дядя Жерар. — Туристы. Из Франции. Меня зовут Жерар Дюпуи, я — археолог. Сеньорита Рита — моя племянница, студентка. Мы путешествуем по Амазонке…
— Вы далеко забрались, — сказал маленький фюрер на чистом английском. Его физиономия источала подозрительность.
Дядя Жерар сделал несколько шагов навстречу военным. Я двинулась следом, придерживая болтавшийся фотоаппарат.
— Мы намерены повторить маршрут, которым прошел великий путешественник полковник сэр Перси Офсет, знаменитый первооткрыватель, географ и большой друг вашего народа, — сказал дядя Жерар.
— Мы знаем, кто такой сеньор Офсет, — несколько озадаченно сказал фюрер. Наверное, он не ожидал подобного оборота, и потому чувствовал себя, если и не сбитым с толку, то, по крайней мере, слегка дезориентированным.
— Вот мой паспорт, — продолжал дядя Жерар столь доброжелательно, словно беседовал с заблудившимися в лесу детьми. Или с великовозрастными отморозками, пронеслось у меня, или с бешеными псами, готовыми сорваться с цепи в любой момент.
— Мы вынуждены просить вашей помощи, синьор, — вел дальше дядя Жерар. — Один из наших моторов вышел из строя, — для вящей убедительности здоровяк сначала показал на сломанный двигатель, а затем скрестил запястья, изобразив нечто вроде косого Андреевского креста. — Мой брат и отец сеньориты отправился в поселок, — теперь дядя Жерар указал на лес, — за помощью…
Фюрер, продолжая хмуриться, сделал знак одному из штурмовиков, чтобы взял у дяди Жерара паспорт. Перелистал его. Вскинул подбородок, сверяя фотографию и оригинал. Куда именно смотрит фюрер, судить было сложно из-за очков.
— Так, а вы, сеньорита? — он обернулся ко мне. Я уже открыла рот, когда на крыльцо хибары выглянула женщина, та самая, с которой разговаривал Мишель. Фюрер поманил ее мизинцем в тонкой лайковой перчатке. Женщина очутилась рядом так быстро, словно тоже была солдатом. Они перебросились несколькими, сказанными по-португальски фразами. Я не разобрала ни слова, но, похоже, ответы удовлетворили фюрера, и он немного расслабился. Под усами даже мелькнуло некое подобие улыбки.
— Значит, живете в Париже, сеньор? — уточнил он, возвращая паспорт дяде Жерару.
— В Орли, — отвечал тот. — Я преподаю историю в университете…
Фюрер, кивнув, снова обернулся ко мне, галантно отдал честь.
— Сеньорита Рита? Боливийская армия и лично полковник Перес Мария Фернандес — к вашим услугам, прекрасная сеньорита. Можете не сомневаться, вы встретите у нас самый радушный прием. Мы всегда рады иностранным гостям и приложим все силы, чтобы вы остались самого высокого мнения о простых солдатах, чей суровый долг состоит в бескомпромиссной борьбе с проклятыми наркоторговцами.
Я была тронута, честное слово. Меня переполняло раскаяние. Как я могла так ошибиться в славном вояке, даже фюрером его успела обозвать?! Хорошо хоть, про себя, и доблестный офицер этого не слышал.
Тем временем полковник, поймав мою ладонь, поднес к губам.
— Мое почтение, сеньорита Рита — произнес он проникновенно, заглядывая мне в глаза.
Вот тут-то и загремели выстрелы. Это оказалось так неожиданно, что я, стыдно признаться, окаменела. Боливийские солдаты тоже растерялись. Что же до полковника Фернандеса, то он так и остался стоять, щекоча мою ладонь своими дурацкими усами. Один дядя Жерар не сплоховал. Я даже не поняла, как ему это удалось. Но уже через секунду француз прикрывался боливийским командиром, как живым щитом. В правой руке дяди Жерара был пистолет системы Вальтера.
Откуда у него пистолет?! — поразилась я, не сразу сообразив — это Вальтер полковника, ловко извлеченный дядей Жераром из кобуры. Вот тебе и неуклюжий медведь-археолог…
— Сеньор полковник, прикажите своим людям бросить оружие! — процедил француз, но потрясенный боливиец лишь хлопал ртом, как выброшенный на берег тунец.
— Автоматы на песок! — рявкнул дядя Жерар. — Быстро!!
— Делайте, как он приказал, — слабым голосом продублировал полковник. Наконец-то он обрел способность говорить.
— Вот так-то лучше, — сказал француз, когда команда была выполнена. — Рита, подбери оружие! Эй, вы?! — скомандовал дядя Жерар солдатам. — Руки за головы и шаг назад!
Солдаты отступили. Я смогла беспрепятственно завладеть автоматами. Три из них забросила за спину, два приберегла для себя и дяди Жерара. Смахнула со «своего» МР-5 песок, сняла с предохранителя, передернула затвор.
— Молодец, — похвалил дядя Жерар. — Меня больше устроит АК-47, остальное оружие — разряди, и в воду. Ты же не хочешь надорваться, таская на себе столько железа…
— Вы совершаете большую ошибку, сеньоры, — хрипло предупредил полковник Фернандес. — Нападение на силы безопасности суверенной Боливии — тяжкое государственное преступление, и вам оно дорого обойдется. Не помогут и заграничные паспорта…
— Заткнитесь, милейший, — оборвал Фернандеса дядя Жерар. — Вы такой же полковник боливийской армии, как я… — он замешкался, подыскивая подходящее сравнение.
— Как вы — французский археолог?! — закончил за него боливиец.
— Я-то как раз археолог. А вы, месье Фернандес — или мафиози, или оборотень в погонах, что еще хуже, разумеется…
Размахнувшись, я швырнула, один за другим, все три автомата, как можно дальше в реку. Подняв брызги, они отправились на дно. Прощай, оружие, кажется, именно так когда-то написал сеньор Эрнесто Хемингуэй?
Вдали прогремела еще одна автоматная очередь. Стреляли за лесом, как раз там, куда отправился папа.
— Что будем делать теперь?! — спросила я, передав АК-47 Жерару. Он сунул «Вальтер» Фернандеса за пояс.
— Отправимся на выручку твоему отцу. Если еще не поздно. Только сначала запрем наших новых приятелей в одной из хибар. Кроме полковника, разумеется. Сеньор Фернандес, вы ведь не откажете нам в удовольствии, сопроводив нас в поселок? — с этими словами дядя Жерар легонько подтолкнул боливийца стволом. Лицо полковника стало пепельным.
Однако, нам не пришлось сажать мнимых солдат под замок, как и идти в поселок за папой. Мы не прошли и десяти шагов, как из-за деревьев выскочил красный открытый джип «Вранглер». Его водитель летел, сломя голову, машину подбрасывало на колдобинах и швыряло из стороны в сторону.
— Бог мой, да это же Мишель! — повесив автомат на ремень, дядя Жерар протер глаза. — Вот уж не думал, что у Михаэля Шумахера имеется тезка-двойник! Эй, Мишель, давай живо сюда!!
Через мгновение папа уже давил на тормоза. На песке внедорожник понесло юзом, и он едва не перевернулся, обдав нас смерчем из песка. Мы невольно отпрянули. Один из мнимых солдат, воспользовавшись сумятицей, попытался задать стрекача, но я пресекла побег, дав короткую предупредительную очередь ему прямо под ноги.
— А ну, стоять!! — завопила я, в волнении автоматически перейдя на иврит. Бедолага, естественно, не понял ни слова. И все равно — замер, как вкопанный.
— Ну ты даешь, Мишель! — воскликнул дядя Жерар, хлопая отца по плечу. — Грозился раздобыть запчасти к подвесному мотору, а припер целый джип! Лихо завернуто, ценю! Мы впряжем его в лодки и покатим с ветерком!
Полагаю, то было нервное. На папу было страшно смотреть, рот — в крови, рассеченная бровь, гематома на лбу, ссаженная кожа на кулаках. Но, по тому, как легко Мишель выскочил из «Вранглера», я поняла — он отделался пустяками. И — вздохнула с облегчением.
— Сейчас они будут здесь! — крикнул Мишель.
— Кто?! — выдохнули мы с Жориком синхронно.
— А вот такие точно гаврики! — отец ткнул пальцем в сбившихся в кучку солдат.
— Тогда отчаливаем! — скомандовал Жорик. — Мишель, заводи балалайку! Рита?! Следи за опушкой в оба! Кто нос высунет, стреляй! Теперь вы, — он обернулся к солдатам. — Вдоль берега — бегом марш! Тебя, Фернандес, тоже касается! Бегом, я кому сказал?!!
Боливийцы, не заставив себя уговаривать, припустив по песку во все лопатки.
— Зачем ты их отпустил?! — возмутился Мишель, неистово дергая рукоятку стартера. Mercury отказывался запускаться, папа взмок от волнения и физических усилий!