- Неделю назад я ел в Макдональдсе, - заявил ученый, доедая кусок манго. – Соскучился по свежим фруктам.
- В Макдональдсе? – меня словно шарахнули электрическим разрядом.
- Ага. В Москве, - Пётр Алексеевич наслаждался моей реакцией. – В России сейчас холодно и снег.
По моим расчетам близился конец января. Мы были вдали от дома уже полтора месяца, и я стал забывать о том, что вокруг может быть не только солнце и джунгли.
- Получается, вы можете свободно перемещаться?
- Конечно.
- Очередная привилегия? – я вспомнил наших довольных жизнью надзирателей.
- Скорее вынужденная необходимость. Я помогаю рептилиям изучать наш мир. Мир людей. Они значительно продвинулись в этом вопросе. Еще пятьдесят лет назад их знания о своих конкурентах на планете были плачевно ничтожны.
Пётр Алексеевич работал с рептилиями больше двадцати лет. Он был самым настоящим ученым, состоял в каком-то Министерстве, но коллеги по ведомству не знали об его истинных научных изысканиях. Чуватин был гидрологом, он помогал черепахам составить карту подземных вод, они тщательно фиксировали все пункты сбора и перераспределения питьевой воды.
- И вам нравится на них работать?
- А почему бы и нет? Извини, конечно, что вопросом на вопрос. Они разумные существа, организация их общества выгодно отличается от нашего и они не уничтожают родную планету.
- Какой у вас план?
- Мы вернем власть над островом. В поселках начался бардак. Ситуация выходит из-под контроля. Я сразу был против этого эксперимента.
Об эксперименте говорил и мутный Барон. Но как этот Чуватин мог следить за ситуацией на расстоянии? Почему он уверен, что они смогут вернуть власть над людьми, которые успели почувствовать вкус хоть и ограниченной территорией острова, но всё-таки свободы?
- Восстание было контролируемым, Семён, - жестко и лаконично ответил на мои вопросы Пётр Алексеевич. – Был план, дать людям свободу и посмотреть на результаты. Ты думаешь, чем все занимались?
- Оборону строили, - я знал, что это неправда. Шотландцы рассказывали о построенных баррикадах в первые же два дня, потом в поселках воцарилось безделье.
- Нет, к сожалению нет. – Чуватин вздохнул. – Даже я не ожидал такой плачевной истории. Они там перессорились из-за бараков. Практически сразу забили и сожрали весь домашний скот. Больше половины народу не работает. Просто баклуши бьют.
- Может лидера надо было другого поставить? - личность и неожиданный статус Барона прояснялись.
- А кто мешал назначить собственного лидера? Почему, например, ты не возглавил остров?
- Я-то с чего? У меня нет лидерских данных, - его вопрос был неожиданным, я не думал о такой перспективе.
- Вот так все и рассуждают. Был шанс. Призрачный такой шансик, что найдется способный человек, но нет. Рептилии хотели посмотреть, на что вы здесь способны.
Чуватин был искренне огорчен успехами своих сородичей, то есть нас. Странный ученый работает на черепах, но болеет за людей. Ему было стыдно за нашу несостоятельность.
- Возможно, не все хотят тут жить, вот и не было должной сосредоточенности на задаче. Вы не думали, что люди хотят домой?
- Я надеялся, можно сказать мечтал, об инициативе, - продолжил горевать ученый. – Но никто даже не предпринял попытку уплыть.
- А разве можно? Местные говорят, что в воде караулят рептилии.
- Вообще-то так и есть, - слегка замялся Пётр Алексеевич. – Но попытаться то можно было?
Риторический вопрос остался без ответа. Я сам подумывал о строительстве плота и бегстве. Хотя бы до Геннадия. Его остров был не виден ни с берега, ни с горы. Я специально проверял и поднимался на самую высокую точку из доступных без снаряжения. Но я помнил направление. Мы плыли строго по прямой, был шанс не заблудиться в открытом море. Небольшое расстояние позволяло надеяться прошмыгнуть мимо караулящих рептилий.
Я почти сразу отказался от этой идеи, но не из-за страха перед неудачей. Жара и безделье расслабили меня, сложно в одиночку настроиться на работу, поступательно шаг за шагом идти к цели. Организовать рабочий день и ставить сроки выполнения самому себе? Мне было проще жить без цели и оправдывать пассивность отсутствием единомышленников. Наверняка, люди могут сказать: «фу, Семён», но многие ли способны быть лучше меня?
- Вот это я и объяснял рептилиям, - продолжил Пётр Алексеевич. – Нам кажется, что мы способны к самоорганизации, но по факту ноль. И какой они должны сделать вывод о нас? Разве можно их в этом винить и из-за этого недолюбливать?