Избранные. Сам Павел, например.
«Здесь нет различия между иудеем и еллином, потому что один Господь у всех… Вам говорю, язычникам. Как Апостол язычников, я прославляю служение мое».
Покончив (на этот раз) с национальным вопросом, Павел переходит к идеологии.
Для начала — христианская доброта по Павлу.
«Если враг твой голоден, накорми его; если жаждет, то напои его;
Ибо делая сие, ты соберешь ему на голову горящие уголья».
«Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога…
Противящийся власти противится Божьему установлению…
Хочешь ли не бояться власти? Делай добро, и получишь похвалу от нее…
Если же делаешь зло, бойся, ибо не напрасно он носит меч: он Божий слуга…
Для сего вы и подати платите, ибо они Божии служители…»
Именно так. Именно для римлян. Правильный прицел, правильное место. Но вот время…
И под конец — организационные вопросы.
«Как только предприму путь в Испанию, приду к вам».
Планы были грандиозные. Если бы ещё не вмешивались в них иерусалимские пресвитеры!
«А теперь я иду в Иерусалим, чтобы послужить святым, ибо Македония и Ахайя усердствуют некоторым подаянием для бедных между святыми в Иерусалиме».
Это клад, а не фраза! Первое, письмо написано в Греции или Антиохии — сразу по возвращении. Второе, Павел несёт иерусалимским боссам деньги (помните, в чём его Иуда обвинил?)
Третье, святой — официальный ранг в новой церкви, нечто, вроде полковника.
Четвёртое, среди них есть богатые и бедные.
Пятое, Пётр в это время сидит в камере, ожидая смерти, а Иакову Воанергесу уже отпилили голову.
«Представляю вам Фиву, сестру нашу, диакониссу церкви Кенхрейской. Примите ее, как прилично святым, и помогите ей, в чем она будет иметь нужду».
Связи налажены, Павел двигает фигурами и готовит визит. Ещё момент — женщины могли занимать высокие посты в новой организации. Сегодня христианская церковь таким либерализмом не блещет.
«Приветствуйте Прискиллу и Акилу, моих сотрудников…»
Так-так. Клавдий ещё не изгонял евреев из Рима. Так что, когда через несколько лет Павел шёл из Афин в Коринф, он знал к кому шёл.
Кроме семьи палаточников Павел передаёт приветы куче народу в Риме, из чего следует, что филиал в Вечном городе насчитывал уже несколько десятков человек.
И ему казалось, что никаких проблем с поездкой в столицу не будет. Если бы не Клавдий.
«Приветствует вас Тимофей, сотрудник мой… …И Луций, Иасон и Сосипатр, сродники мои…»
Сродники. Если помните, в Иерусалиме его племянник предупредил сотника о готовящемся покушении на апостола. Видимо, Павел обратил всю родню. Ну, зная его характер, этому не надо удивляться.
«Привествую вас в Господе и я, Тертий, писавший сие послание».
Так-с. Павел (фарисей) диктует, грамотный Тимофей (Лука) кивает головой, а пишет почему-то Тертий. Римлянин. Он пишет на латыни, которую ни Лука, ни Павел не знают.
А вот изюминка — под занавес.
«Приветствует вас Ераст, городской казнохранитель».
Без комментариев.
Первое послание к коринфянам.
Коринф. Сюда Павел пришёл после неудачного спора с афинскими софистами.
Здесь он зарабатывал на жизнь, изготавливая палатки с Акилой, и ждал Тимофея с деньгами.
Здесь он, начав проповедовать в синагоге, был «поругаем» иудеями, после чего в открытую стал обращать язычников. Здесь иудеи попытались привлечь его к суду.
Именно здесь его ученики из язычников собрались учинить погром, и для начала публично избили начальника местной синагоги. Хороший городок. Многообещающий.
«Умоляю вас, братия, чтобы все вы говорили одно, и не было между вами разделений…
Сделалось мне известным о вас, что между вами есть споры…
Я разумею то, что у вас говорят: “Я Павлов”; “Я Аполлосов”; “Я Кифин”; “А я Христов”. Разве разделился Христос?»
Только этого Павлу и не хватало. На коринфян у него была твёрдая надежда, а тут…
Значит, в Коринфе собрались те, кого крестил Павел — это понятно. Крестники Аполлоса тоже не должны нас удивлять.
Этого александрийца, если вы помните, добрые Акила с Присциллой, после основательного инструктажа, отправили в Грецию с миссией.
А вот «Кифины», то есть, Петровы? Эти присматривали за всеми остальными. Пётр старался держать руку на пульсе. Но между этими группами были разногласия.
Павел смотрел на дело несколько иначе, чем Пётр — в дальнейшем эти разногласия лишь углубились.
С Аполлосом понятно — ещё в Ефесе он продемонстрировал свою самобытность в религиозных вопросах.