Шел второй час ночи, когда машина притормозила возле дряхлой пятиэтажки почти на окраине города. Дом взирал на Ольгу черными бойницами темных окон, и лишь одно окно на четвертом этаже теплилось уютным красноватым светом.
— Не спит, чудовище, — констатировала Ольга, уверенная, что свет горит в кухне Натальи Погодиной, и не ошиблась.
— Кто там? — спросил женский голос из-за двери.
— Ольга Палева, частный детектив.
Замок сухо щелкнул, и дверь распахнулась. Наталья, в махровом тюрбане на мокрых волосах и коричневыми ошметками засохшей банановой маски на лице, выглядела по-домашнему просто и безобидно, лицо ее выражало растерянность и недоумение.
— Что-нибудь случилось? — озабоченно спросила она, пропуская Ольгу в прихожую размером со спичечный коробок.
— Да. Случилось. Я бы хотела поговорить с вами, Наталья.
— Но уже поздно. Мне завтра на работу, — попыталась воспротивиться Погодина.
— Дело не терпит отлагательства. Где мы можем поговорить? — решительно заявила Ольга, в душе начавшая сомневаться в своих подозрениях. Уж очень естественным было поведение хозяйки.
— Проходите на кухню. Так что же все-таки произошло? Не томите меня. Я начинаю нервничать.
«Вот и хорошо, — порадовалась про себя Ольга, — согласно азам психологии, лучший способ сделать противника неосторожным — это заставить его нервничать. Посмотрим, как ты отреагируешь на заготовленный мной сюрприз».
Она огляделась — крошечная кухонька, оборудованная дешевой мебелью, претендовала на доморощенную изысканность. Старая эмалированная мойка, обложенная баснословно дорогой итальянской майоликой, смотрелась бедным уродцем, затесавшимся среди шикарной знати. Великолепная, последней модели вытяжка нависала над побитой газовой плитой хрущевских времен. Во всем чувствовались стремление к роскоши и хроническая нехватка денег.
Усевшись на предложенный ей колченогий табурет, Ольга бесцеремонно потребовала кофе, с неожиданным для себя садизмом наблюдая, как возрастает нетерпение хозяйки: ее пальцы предательски плясали, когда она зажигала газ, Наталья трижды просыпала кофе. Когда она, наконец, села, глаза ее смотрели умоляюще.
— Слушаю вас, — с напряжением в голосе сказала Погодина.
— Готовьтесь. Разговор предстоит долгий, — веско заявила Ольга, выдержала многозначительную паузу и спросила: — Прежде всего, скажите мне, где вы были сегодня вечером?
— Это допрос?
— Да.
— Но, насколько я понимаю, вы явились сюда в частном порядке, и я не обязана отвечать на ваши вопросы. — Наталья тоже решила показать зубки.
— Может быть, вы были у вашей подруги Виктории Трамм? — продолжала наступать Ольга.
— С ней что-нибудь случилось? — Голос Натальи дрогнул.
— Нет. Все в порядке. Правда, когда я заезжала к ней, она мучилась головной болью, сказала, что вы много выпили, но в остальном все в ажуре.
— Слава богу! — кивнула Наталья.
— Вика передает вам большой привет и вот это колечко, которое вы у нее забыли.
При виде кольца Погодина сильно побледнела и инстинктивно глянула на свою руку. Кольца на пальце, естественно, не было.
— Вика действительно пригласила меня вчера в гости, на девичник, — тут же отреагировала она. — Муж с сыновьями уехал на несколько дней к своей матери.
«Мне невероятно повезло, что она не хватилась кольца раньше, — подумала Ольга, — встретиться с ней в квартире Вики — значило бы, проститься с жизнью». Не давая Наталье времени опомниться, она продолжала:
— Вы думали, что после большой дозы наркотика, которую вы ей влили, она уже на том свете? Не повезло вам, Наташа: жива ваша подруга. Более того, она рассказала нам обо всем. И о вашем голосе, слышанном Викторией в ночь убийства Лины Фандотти, и о вашем вечернем визите к ней, когда вы решили, что пришла ее очередь умирать. Я, милочка, не поверила вам, когда вы пытались убедить меня в том, что Виктория — конченый алкоголик и слушать ее, все равно что верить болтовне блаженных. — Наталья открыла было рот, пытаясь перебить Ольгу, но та знаком приказала ей молчать. — Я встретилась-таки с Викторией, и она сообщила мне, что вы позвонили ей сразу же после разговора со мной и напросились в гости. — Ольга блефовала напропалую, выдавая свои предположения за действительные события. Пока все сходило с рук, но она отдавала себе отчет в том, что противник, сидящий перед ней, умен и опасен. Следовало быть предельно осторожной, не увлекаться собственным красноречием и следить за малейшими изменениями в поведении Натальи, то есть постоянно быть начеку. — Напоив ни в чем неповинную Вику, вы уложили ее на кровать и вкололи подруге лошадиную дозу наркотика. Вы надеялись, что она мирно скончается и унесет с собой ваши отвратительные тайны, Наталья. Но вы просчитались. Виктория лишь делала вид, что пила старательно подливаемую вами водку, потом позволила вам впрыснуть себе в вену наркотик, но, как только за вами закрылась дверь, она позвонила мне. Я примчалась к ней через двадцать минут после звонка с бригадой «Скорой помощи». Ну, что вы скажете теперь, дорогая? Думаю, что пришел ваш черед раскрыть карты.
Кусая в кровь губы, нещадно выщипывая невидимые волоски на предплечье, от чего кожа на руке покрылась некрасивыми багровыми пятнами, Наталья вскочила, подошла к балконной двери и осторожно выглянула на улицу.
Ольга истолковала ее поведение однозначно и поспешила обеспечить себе хоть некоторую безопасность:
— Если вы надеетесь убить меня и скрыться, то вашим надеждам сбыться не суждено: внизу вас с нетерпением ожидает полковник Дубовой с опергруппой. Неужели вы думаете, что я рискнула бы нанести вам визит одна?
— На сумасшедшую вы вроде не похожи, только я внизу никого не увидела. Пугаете меня, госпожа сыщица, или как? — зло прошипела Наталья.
— Или как. Оперативники не имеют обыкновения устраивать из ареста дефиле, часть ребят дожидается на лестнице, часть оцепила дом. — С каждым произнесенным словом тон Ольги делался все увереннее. Она уже почти сама верила в то, что Дубовой со товарищи надежно прикрывают ее тыл. — Если хотите, то я могу их пригласить сюда прямо сейчас. Только мне казалось, что вам будет легче побеседовать со мной с глазу на глаз. Как говорится, облегчить душу.
Наталья на мгновение задумалась, потом полезла в шкаф, достала оттуда штоф с коньяком, налила себе большую рюмку, залпом опрокинула ее в рот и повернулась к Ольге. Теперь глаза ее смотрели спокойно и холодно: она приняла некое твердое решение.
— Пусть будет так. Что вы хотите знать?
— Все обо всех совершенных вами преступлениях. А их было четыре. — Ольга достала диктофон и демонстративно поставила его на стол. — Слушаю вас.
— С вашего позволения я приоткрою балкон. Я буду курить. — Наталья вытащила из кармана халата длинную пачку «Вог», вытянула тончайшую сигарету и закурила. Слоистые облака белесого дыма поплыли по кухне.
Ольга решила, что протестовать против дополнительной вентиляции себе дороже, и только поджала под себя ноги, чтобы не простудиться.
— Не май месяц, — бурчала она, устраиваясь на табуретке, как на насесте.
Наталья села напротив и уставилась в стену невидящим взглядом. Наступило долгое молчание. Наконец Погодина откашлялась и хриплым, изменившимся голосом начала:
— Все началось давно. Еще в школе. Нас было трое, три подруги — Вика, Лина и я. Вика являлась среди нас самой умной и талантливой, я считала себя красавицей, Линка была у нас на побегушках. Она не блистала ни умом, ни внешностью, зато слыла добрейшей душой, чем мы с Викторией бессовестно пользовались, снисходительно позволяя Линке прислуживать нам, к тому же частенько помыкая ею. Она, глупенькая, не понимала этого. После окончания школы я поступила в институт иностранных языков на англо-итальянское отделение, Викуля взяла на абордаж МГУ, она всегда бредила журналистикой, а Линка оказалась в институте легкой промышленности, но мы продолжали встречаться. По окончании второго курса я начала подрабатывать переводами. Однажды меня пригласили на переговоры, которые вела крупная итальянская компания, торговавшая косметикой. Тогда я и познакомилась с Массимо Фандотти. Да, да, не удивляйтесь, — усмехнулась Наталья, заметив на лице Ольги недоумение. — Я познакомилась с Массимо Фандотти раньше Линки. Более того, у нас завязался роман, мы начали встречаться. Массимо влюбился, как мальчишка, и я строила головокружительные планы на будущее, представляя себя женой крупного итальянского магната. Эта безделица — тоже его подарок. — Она раздраженно кивнула на перстень с аквамарином. — И в тот момент, когда я была в шаге от исполнения своей мечты, все рухнуло. Из-за Линки! Дрянь, она сломала мне жизнь и продолжает уничтожать меня теперь. Ненавижу! — Ее пальцы, судорожно сжимавшие пачку сигарет, побелели, пачка хрустнула, и на стол посыпались бурые крошки табака, сломанные сигареты. — Дело шло к свадьбе, и мне взбрело в голову познакомить своих подруг с женихом. Лето было очень жаркое, и мы с Массимо решили устроить пикник за городом с шашлыками и красным вином, пригласили Вику и Лину. Вот тогда-то все и произошло. Убей меня бог, я не знаю, как и когда Массимо влюбился в Линку! Я и представить себе не могла, что он обратит внимание на рыжую, кривоногую девчонку! Знаете, она ведь даже одеваться никогда не умела. Ходила в клетчатой мини-юбке и застиранной розовой кофточке, рыжая в розовом! Уму непостижимо! Но невозможное случилось. Уже через месяц мне позвонил Массимо и признался, что любит Лину и хочет на ней жениться. Он просил у меня прощения, а я, совершенно обалдев от неожиданности, несла какую-то чепуху, пытаясь убедить его в том, что это просто увлечение, что он знать не знает Лину и очень ошибается, принимая собственные фантазии за действительность. Впрочем, так оно и было на самом деле. Массимо ведь не понимал по-русски ни бельмеса, они общались только взглядами, вздохами и поцелуями. Когда же он овладел нашим великим и могучим, то сразу понял, сколь убого внутреннее содержание его жены. Массимо пытался вернуться ко мне, мы встречались несколько месяцев, и тут Лина объявила ему о своей беременности. После этого Массимо больше никогда не приходил ко мне, он души не чаял в сыне и ради него готов был отказаться от собственного счастья. Уже просто с горя Массимо спутался с этой шлюхой Валито. А я возненавидела Лину и порвала с ней всяческие отношения. Личная жизнь моя не сложилась, замуж я не вышла. Все эти годы я изнывала от переполнявшей меня ненависти, я хотела отомстить. И вот Линка позвонила мне сама и пригласила на день рождения Массимо. Она, мерзавка, терзалась угрызениями совести и мечтала помириться со мной, загладить давнюю низость. Тогда я подумала: вот оно! Однако поначалу я боролась с собой. Дважды звонила Линке, отказываясь от приглашения, но она, дурочка, настаивала, не зная, что готовит ей встреча со мной. Так все и произошло. — Наталья замолчала, прикуривая новую сигарету.