Липницкий фыркнул и впервые посмотрел на Зверева.
— Почему же не предъявил? Предъявил!
— И кто же?
— Жбан! Наорал меня так, что у меня чуть барабанные перепонки не лопнули, пока я вопли его слушал! «Я же говорил… зачем вы вообще туда пошли…». Он и про то, что из-за меня Аркашу убили, тоже кричал, да чего там говорить? — Липницкий махнул рукой и снова отвернулся.
— А в каких отношениях вы были с убитым?
— В каких отношениях? Да не в каких! Играли вместе, не более того!
— А с другими членами вашей команды… Ну с кем из ваших одноклубников вы общаетесь? Дружите!
Липницкий пожал плечами:
— Да со всеми по немного! Сказать, что есть кто-то, кто мне особо близок, я не могу.
— Хорошо! Теперь давайте перейдём непосредственно к ссоре! Когда к вам подошёл Ярушкин, что он вам сказал?
Липницкий хмыкнул и потрогал заклеенную пластырем бровь.
— Что он мог ещё сказать? Сказал что это его девчонка, и потребовал, чтобы я отвалил!
— А вы?
— Что я? Послал его к чёрту!
— А он?
— Пригласил прогуляться в лесок!
— И вы так сразу пошли, прекрасно понимая, что дружки Ярушкина последуют за вами? Или вы думали, что они не пойдут?
— Вот ещё! Конечно, я знал, что пойдут!
— И вы не испугались?
— У меня разряд по боксу! С дворовой шпаной я обычно справляюсь на раз-два! Двух трёх я бы вырубил без труда, — хвастливо заявил Липницкий. — Откуда ж мне знать, что они такой толпой явятся. Да ещё с кольями и ножами…
— То есть ваши противники были вооружены палками и ножами?
— Так ясное дело, что были! Раз Аркашу порезали, значит, были и ножи!
Зверев встал, подошёл к столу и достал из верхнего ящика нож.
— А теперь главный вопрос! В ходе драки вы видели в руках Ярошкина этот нож.
Липницкий мельком глянул на нож, и снова отвернулся!
— Нет, не видел!
— Может вы видели его у кого-то другого из участников драки?
Липницкий помотал головой.
— В таком случае, вы можете идти!
Липницкий встал и вышел из кабинета.
— Ну и что у нас получается? Никто из опрошенных не видел ножа ни у Ярушкина, ни у кого-либо другого из числа футболистов «Спартака» и дравшихся на их стороне местных хулиганов. И ты после этого говоришь, что в виновности Ярушкина у тебя нет никакого сомнения?
Кравцов покачал головой и отодвинул на дальний край стола, лежавший перед ним нож.
— Да! В виновности Ярушкина у меня нет сомнений! Просто я помимо этих свидетелей, уже провёл большую работу и выяснил, что это нож Ярушкина! Три свидетеля и этот запойный тренер Лопатин ясно дали понять, что это нож Ярушкина!
— Это ещё ничего не доказывает!
— У Ярушкина есть мотив!
— Мотив? Ты считаешь, что если тебя сбили с ног, то нужно сразу убивать? По-моему ревность гораздо более сильный мотив! Если бы жертвой преступления стал Липницкий, я бы ещё подумал, а так…
— Удар по ногам стал причиной поражения команды «Спартака»…
— Если, по-твоему, это достаточное основание для того, чтобы человека убить, то можно подозревать всех членов проигравшей команды! Да и любого из местных болельщиков тоже! Одним словом Корнев был прав, на этом деле ещё рановато ставить точку! — подытожил Зверев.
Глава третья
Вернувшись в свой кабинет, Зверев несколько часов изучал материалы дела. Его несколько насторожило то, что в заключении судмедэксперта имелась информация о том, что на теле убитого имелся зарубцевавшийся шрам от пулевого ранения со стороны спины. «Этот парень наверняка воевал, — рассуждал Зверев, — и что это нам даёт? Больше половины страны у нас воевали». Оставив это как должное и не значительное, Павел Васильевич принялся изучать снимки с места убийства. На фотографии, сделанной экспертом на месте преступления, были засняты с разных ракурсов место расположения трупа, само тело и конечно же валявшийся возле тела нож. Судя по фотографии и описанию, Зацепина убили у беседки в нескольких десятков метров от поляны, где проходила основная драка. Его ударили со спины в кустах, в довольно большом отдалении от фонарного столба, что и объясняло то, что никто из дерущихся не увидел то, как произошло убийство. Наверняка на месте убийства была полная темень, так как свет фонаря туда просто не проникал. Из двенадцати допрошенных свидетелей трое в своих показаниях сообщили о том, что видели у Ярушкина обнаруженный на месте преступления нож. Двое из трёх давших показания были игроки «Спартака»: полузащитники Макеев и Богомолов, четвёртым свидетелем, подтвердившим то, что нож принадлежит Ярушкину, стала подруга главного подозреваемого Алеся Куприевич — девушка из-за которой и произошла ссора двух форвардов соперничающих команд. Зверев судорожно размышлял.