- Мать, глубоко копать? – думаю, мой вопрос будет ей приятен.
- Земля мьяка. Десь на штык. И лунки рядочком, рядочком. Поближче, одно до одного. Миж рядками, дэсь пивметра. На шаг. Часик поробымо, пока Наша мовчыт, потим поснидаем. Ну, я готова. С богом!
Процесс пошёл. Я быстро прокопал один ряд. Насчитал восемнадцать лунок. Тёща за мной поспевала. Она наклонялась над каждой и аккуратно клала посадочную картошку в ямку, проростком кверху. Восемнадцать наклонов. Я прокопал второй ряд. Затем третий. Тёща поменяла ведро. Работа шла быстро. Иногда молча. Время от времени я посматривал в сторону машины. Один раз подошёл, заглянул в коляску. Ншан мирно спала. На спине. Руки в сторону. Пальчики зажаты в кулачки. Она всегда так спала, с кулачками. Личико у моего ребёнка смуглое. С рождения смуглое. Брови, как у папы! Густые. Ресницы длинные. Красивая девочка! Моя доченька! Моя Ншан!
- Быстро справимся. Сколько у нас? Вёдер пятнадцать?
- Восемнадцать. До вэчэри впораемося.
- Давайте я в вёдра подсыплю. Подставляйте. Так. Хорошо. Мать, а что вы то по-русски говорите, то на украинском? Суржик какой-то. Вы же прекрасно на русском языке разговариваете.
- Так оно само. Автоматически. Ни тэ, ни сэ. Привыкла. Всю жизнь на ферме. Всю жизнь на поле. Я, как люди. От людей и переняла.
- Трудовая у вас жизнь вышла. Работа, работа. Когда ж отдыхать?
- Я ничего другого и не хочу, и не могу. Звыкла с самого детства. Працюваты, працюваты. На земли. На хферме. Я коров очень люблю. Я их розумию, як людыну. А може и лучше.Они ж всё понимають. Настроение чують зразу. Если, к примеру, скотник выпивший, могут лягнуть. Корова, вона колы ласку выказывает, то руки лижет. А иноди и по лицу. Мне с коровами проще, чем с людьми. Набагато проще.
Трудно поспорить. Животное голоса не имеет. Хитрить не научилось. Что на уме, то и показывает. Хотя… . «Голландку» мы посадили за час. Ншан спала.
- Ну что, зятёк, поснидаем?
- С удовольствием. Честно признаться, аппетит у меня разгулялся на свежем воздухе. Может, Ншан разбудить?
- Нэхай спыть дытына. Свижэ повитря – гарный сон.
Яйца, вареная картошка, зелёный лук и сало. Чёрный хлеб и пирожки с капустой. Мы помыли руки из баклажки, поливая друг другу. Сели на тёплую землю. Тещё разложила еду на широком полотенце. Белом. Вафельном. Сало и мясо я не ем давно. Она знает. Лишних вопросов не задаёт. Всё остальное кушаю с удовольствием. И я ел и громко чавкал. Мы в поле.
- Кушай, кушай, зятёк. Ты когда землю почувствуешь, тогда её полюбишь. Этому нельзя научить. Оно само придёт, или не придёт. Кому як. А колы землю полюбишь, полюбишь и труд на ней. Тогда и земля тоби ответит. Зрозумив?
- А как ответит? Подайте ещё яичко. Спасибо.
- Як,як? Здоровья даст. Понимание.
- Опять понимание. Понимание чего?
- Ну я не можу объясныты. Я ж тоби кажу – жизни.Понимания самой жизни.
- То есть; за мою любовь к земле, к труду на земле, мне придёт в ответ здоровье и гармония. Придёт понимание жизни. Наступит некая гармония. Может быть, так?
- Нэхай будет гармония. Яка разныця. Цэ трэба пережыты. Понимаешь? Прочувствовать надо. Людына, яка працюе на зэмли… эээ – больше, чем просто людына. Человек. Она, он ближе к природе. Проще и оттого мудрее. Я не знаю, как тебе объяснить. Ну да, гармония.
- Я понимаю. Наверное. В общих чертах. Спасибо, было очень вкусно. Пирожки ваши, как всегда, на высшем уровне!
Я поднялся с земли. Прошёл к коляске. Ншан спала. Уже часа два, не меньше. Погода стояла чудная, градусов двадцать тепла и без ветра. Жаворонок продолжал петь. Его по-прежнему не было видно. Как я ни всматривался в небо. Я вернулся к тёще. Она успела собрать остатки нашего перекуса в сумочку. Вытрусила и сложила полотенце.
- А вам не хотелось уехать куда-нибудь, поменять что-то в своей жизни? – спросил я и сам удивился своему вопросу. Тёща задумалась. Отпила воды из пластиковой бутылки.