Виктору этого не понять.
- Обеспечь жену и делай, что хочешь. Тебе будет всё прощено, – любил повторять он.
Отчасти так и есть. По-своему, Виктор любит и оберегает свою семью. У него красивая и добрая жена. Двое детей. Мальчик и девочка. Оба ещё школьники. Он о них хорошо заботится. Они ухожены, воспитаны, обучены. Они окружены вниманием. Они ни в чём не нуждаются. По большому счёту. У детей есть всё, что им нужно. У Лены, его жены, тоже есть всё, что ей нужно. Наряды, украшения, внимание.
- Каждая новая девушка даёт мне силы и энергию. Без них я бы потух. Истлел, так и не вспыхнув. Не было бы огня. Один дым. Благодаря женщинам, я ощущаю вкус к жизни. Желание делать и добиваться. Зачем моей семье унылый невротик? Дети привыкли видеть отца энергичным и весёлым. А жена - жизнерадостным и решительным. И я таким хочу остаться как можно дольше. Поэтому – буду бомбить налево и направо, пока силы есть, – разоткровенничался как-то Виктор.
Наверное, по-своему, он прав. Это его жизнь. Его чувства. Его знания самого себя и того, что ему нужнее. Он просто ещё не нашёл своей любви. Найдёт ли?
Где-то и в чём-то можно позавидовать таким людям, как Виктор. Огромный аккумулятор энергии. Хватает на всех. В любом случае, я его уважаю. Мне же вполне достаточно Лоры. Что касается её отношений ко мне? Её верности или неверности? Мне в голову не приходило в чём-то сомневаться. Я никогда не ревновал Лору. Зачем? Она что, вещь какая-то? Она мне не принадлежит. У неё свои чувства, своя голова на плечах. У Лоры своя жизнь. Своё понимание этой жизни. Как я могу в неё вмешиваться! Я всегда, ещё с самого начала наших отношений, говорил, что, если разлюбишь меня или полюбишь кого другого – не скрывай. Расскажи, и мы обсудим, что делать и как быть. Я всё пойму. Я всё прощу. Как можно не понять, если человек полюбил, скажем? Остальные варианты исключаются. Вроде – подгуляла, развлеклась, по глупости, случайно, под моментом и прочее. Надо знать Лору. Она гораздо честней меня. Она умна. Умна не знаниями, хотя и их ей хватает. Она умна по-житейски, мудра по-человечески. Она очень многое понимает интуитивно, и поступает часто наилучшим образом. И всегда честно. Во мне же живёт ещё некая хитрость. Она помогает мне во многих вопросах. И по работе, и в быту. Ну как без хитрости? Для чего тогда ум у человека? Часто приходиться хитрить, чтобы получить своё, получить желаемое, добиться результата. Лора честная от природы. По своей натуре. Я честный - от воспитания, от продуманности, от выгоды.
К субботе у меня всё было готово. В квартире порядок. Почти всё куплено по списку. Кроватка в спальне. Коляска в прихожей. На двух полках шкафа сложено детское бельё. На тумбочке лежали разные причандалы для ребёночка. Пока пусть так, потом Лора сама разберётся, что куда.
Двадцать пятое июня. В половину второго дня я въехал в узкий двор роддома номер одиннадцать на Шота Руставели. Погода выдалась чудесная. Ясное небо. Пушистые облачка лениво плыли на юг. Нежарко. Комфортно. Меня предупредили, что выписывать рожениц будут после обеда. После четырнадцати ноль-ноль. Я с трудом нашёл место, куда припарковаться. Благо, что машинка совсем крошечная. Половина «Волги» в длину, что стояла рядом. Втиснулся. Машин было несколько. Иномарки. Вымытые. Блестящие под ярким солнцем. Встречающие. «Конёк Горбунок» произвёл определённое впечатление. На него засматривались. Подходили, улыбались. Весёлая машинка! «Запорожец» действительно смотрелся очень даже. Гармонично! Хороший дизайн придумали конструкторы. Итальянцы, вроде. Я чувствовал себя немного оригинальным. Мне это нравилось.
Людей у входа в больницу собралось немало. Человек тридцать - тридцать пять. Ожидающие родители. Нарядные. Возбуждённые. Некоторые с портативными кинокамерами. Штатный фотограф с аппаратом «Киев» на груди, с огромным фотообъективом, торчащим из квадратной сумки за спиной, ходил между людьми, предлагал свои услуги. Я договорился с ним на несколько снимков. Цветных снимков. Размером десять на пятнадцать. И одну чуть побольше, под рамочку. Оплатил половину стоимости. Вторую половину следовало отдать в следующую субботу, в течение дня. В рабочие часы. В ателье, по адресу указанному на визитке. И тогда же забрать готовые фотографии.
У меня в машине лежало два шикарных букета роз. Свежайшие, только из теплиц. Я купил их по пути, в цветочном питомнике на Московском проспекте. Один букет состоял из семи белых бутонов, он для медсестры, которая выйдет с Лорой. Меня предупредили. И букет из двадцати одной жёлтой розы для Лоры. Её любимый цвет. В большом пакете – три коробки шоколадных конфет и банка растворимого кофе. Это медсестричкам. Для персонала. Побаловаться сладеньким. В заднем кармане джинс я приготовил конверт с небольшой суммой денег. Для врача. Так было положено. Так было заведено. Я прохаживался возле машин. Ждал. Ровно в два часа началось движение. Вызвали одних. По фамилии. Через минут десять позвали других. Потом третьих. Люди заходили в фойе роддома. Встречающие. Торжественные. Выходили через несколько минут с маленьким человечком на руках. Новым человечком. Добро пожаловать в наш мир! Как правило, детей несли счастливые папаши. Пятой назвали мою фамилию. Я быстро достал из автомобиля букеты и пакет. Хлопнул дверью. Закрывать на замок не стал. Здесь не рынок, не магазин, и не на улице. Здесь особая атмосфера. Торжественная. Как в ЗАГСе. Кто в машину полезет! Через стеклянные двери я вошёл внутрь. Девушка на посту. Дежурная. Улыбается. Та самая. Я узнал её. Подошёл и молча положил ей за стойку коробку «Ассорти».