Немного подумав, она спросила:
- Мужа, ведь ты испытывал чувство любви?
- Почему испытывал? Я и сейчас нахожусь в этом состоянии. Между прочим – виновница моей любви передо мной! – ответил я искренне.
- Спасибо! А вот представь себе, что ты признаёшься мне в своих чувствах. Раскрываешь мне своё сердце. Всячески показываешь мне свою любовь. А я отвечаю тебе – мол, брось, парень, это всё определённые химические процессы в твоём организме. Что это действие разных, вызванных этими процессами, гормонов. Что, мол, не парься, скоро пройдёт. Как тебе? – и Лора засмеялась.
- Жестоко. Но справедливо, – признался я.
Да, тогда это был прекрасный вечер. Долгий. Интимный. Впрочем, подобных откровений у нас было много. И любви было много. И есть. Но почему-то именно сейчас мне вспомнился тот вечер. Я сидел в машине, во дворе роддома, и размышлял. Старуха-ведунья. Колдунья. Знахарка. Интересно, а на метле она летала? Надо было Лору спросить. Ладно, шутки шутками, но бабка вылечила, вытащила мою Лору с того света. За это ей огромное спасибо и низкий поклон. Это проклятие? А что если…! Если это оно! Если теперешнее состояние Лоры как-то связано с той историей? Я не знал, что и подумать. Но решил твёрдо: сегодня я буду молиться. Как тогда, в Коренной пустыни. В мужском монастыре. У святого источника. Ведь мы молились с Лорой. Родилась Ншан. Ну, так ведь.
И к чёрту все мои высокомерные и высоколобные рассуждения о вселенной и о законах мироздания. Если моя молитва спасёт жизнь любимого человека…, жизнь моей Лоры, не это ли послужит самым значимым и весомым аргументом в пользу веры? У меня умирает жена - а я достоинством меряюсь с богом! Как глупо! У меня умирает Лора! А я?
Меня точно током прошибло! Прямо передёрнуло! Действительно, чего я ерепенюсь? Придурок самовлюблённый! Мелочь на теле жизни! Мыльный пузырь! Чего ты из себя представляешь, Авет? Кучку заимствованных идей? Надуманную гордость своего никчемного «Я»? Что ты вообще смыслишь в жизни? Кто ты вообще такой? Существование только подумает чихнуть - тебя уже не станет. Сдует с лица Земли - и не заметишь. Ты думай, как Лору спасти. Любыми способами. Может, тот бог, или кто там ещё, ждёт от тебя покаяния и смирения. Ждёт от тебя приятия. А ты из себя крутого парня строишь. Деловой! Самостоятельный! Надо же!
Я вдруг ясно увидел всю свою никчёмность и жалость. «Любовь – это жертвенность» - как-то сказала мне Лора. Так будь готов пожертвовать всем, чем только можешь, чтобы спасти свою любовь. Своего человека. Свою Лору. И чем я только раньше думал?
Во мне обозначилась определённая уверенность. Надо молиться! Неистово! От всего сердца! Сегодня же. Вечером. Дома. Да. Да. Как тогда, много лет назад. Чужая совершенно бабка вернула к жизни ребёнка. Смогла. Какой у неё был интерес? Какое её было дело? Но ведь смогла. Что это, если не человеколюбие? Что это, как не сострадание? Нет, совсем не случайно мне вспомнился тот дивный вечер. Рассказ Лоры. Совсем не случайно. Это была подсказка мне. Сегодня. Молиться. Молиться. Вымаливать. Просить.
Я посмотрел на часы. Десять минут восьмого. Скоро должна будет проснуться Наша. Спит уже достаточно долго. Я тихо выбрался из машины. Достал корзинку. Меня трясло от возбуждения. Прошёл в приёмное отделение. Спросил Надежду. Она скоро вышла. Белый халат. Бахилы. Провела меня на четвёртый этаж. Пятьдесят долларов. Одной купюрой. Мы остановились перед массивной дверью с кодовым замком. Печатными буквами надпись гласила: «Реанимационное отделение».
- Ребёнка оставьте мне. Я позабочусь, – сказала она. Заметила мою нерешительность. – Вы дважды привозили дочку. Забыли? Не волнуйтесь. Я её перепеленаю. Накормлю. Это моя работа.
- Извините, Надя! Сегодня столько информации, голова идёт кругом. Торможу. Волнуюсь, – я отдал ей корзинку с Ншан.
Открылась дверь. К нам вышла молодая медсестра. Строгая. Кивнула Надежде.
- Следуйте за мной, – коротко бросила в мою сторону.
- Потом спуститесь вниз, в приёмное отделение и подождёте меня там. Хорошо? – успела добавить Надя.