Глава 13
Главный бухгалтер пришла сегодня злая как ведьма, коллектив быстро разбежался по своим закуткам, посплетничать у девчонок не получилось, как и попить чаю, а я так хотела похвастаться новыми туфлями.
Вчера, забежав в магазинчик, недалеко от моего дома, я урвала красивые туфли ярко красного цвета. И конечно с утра одела их, чтобы выгулять на работе. На ножке они смотрелись прелестно, делая ее более женственной, маленькой и аккуратной. Только одного я не учла, что туфли новые.
Бегая с этажа на этаж почти полдня, даже присесть времени не было, что и следовало ожидать, я стерла ноги в кровь. Стертые ноги болели, от злости, боли и усталости у меня начали сдавать нервы.
- Девушка, принесу я вам ваши бумажки,- пытается отмахнуться от меня очередной должник, лысый дядечка лет пятидесяти с объемным пивным брюхом.
- Знаете, что эти бумажки нужны вам, а не мне, - у меня рвет крышу, и я уже ору на него. - Если завтра вы не сдадите мне все бумаги, я вычту эти деньги из вашей зарплаты.
Разворачиваюсь на каблуках и, печатая шаг, выхожу из кабинета, оставляя дядечку стоять в ступоре с открытым ртом, он большой начальник, и не привык, чтобы с ним так разговаривали. Моих усилий хватает дойти до коридора, там я начинаю хромать, и уже как хромая лошадь плетусь до туалетных комнат.
Туалеты в компании были необычные, настолько шикарные, что такие я разве что видела в дорогих ресторанах. Все они состояли из двух комнат, в одной были расположены раковины, роскошные подставки с цветами, туалетными мелочами для женщин, и маленькими полотенчиками в корзинках, во второй комнате были отсеки, в каждом из которых стоял унитаз и биде. Я подошла к умывальнику, ополоснула руки, набрала пригоршню воды и плеснула себе в лицо, осторожно промокая полотенцем кожу, стерла остатки усталости и пота, взглянула на себя в зеркало. Вот не зря добрейшей души Алена Дмитриевна говорит, что я сильно последнее время изменилась. Смотрю на себя в зеркало, и не верю, что это я. Мои волосы, когда жидкие, тонкие, мышиного цвета, вдруг стали гуще, я с трудом уже могу расчесать эту копну, и не могу из них свернуть любимую гульку, приходиться носить хвост, или заплетать их в косу. Цвет их тоже поменялся, когда-то темно русые, они вдруг посветлели и стали отливать рыжиной. Да и сама я изменилась, мое тело стало упругим, исчезли жирные бочка, дряблые бедра и целлюлит, ох, уж мне этот целлюлит, ну прямо «болезнь века», сколько девушек сходит с ума от одной мысли, что может появиться целлюлит! Лицо у меня обрело здоровый румянец, мое зрение стало идеальным, и больше не нужны очки, и у меня открылось второе дыхание.
Изменилось и мое настроение, во мне словно проснулся боевой дух. Встреть сейчас своего благоверного с его белобрысой, я бы иначе реагировала, дала бы сдачи, и уж точно не дала себя оскорблять.
Мои размышления прервала женщина, тощая, в вычурном черном платье из кружевного полотна, с белесыми прядями, разбросанными по плечам, она ворвалась в туалет, как фурия, быстрым шагом прошла в середину туалетной комнаты и скомандовала: Пошла вон!
Вот только что я думала, что не дам себя больше в обиду, и тут какая-то мымра пытается выгнать меня из туалетной. Нет, я конечно уже хотела и сама уйти, но ее тон задел меня, и тут я поняла, что без боя отсюда не уйду, вот не разрешу больше собой командовать, и оскорблять. Ну, мымра, сама нарвалась, лови!
- Я тебе сказала пошла вон!- она сказала это с ударением на последнее слова, при этом уперев руки в худые бока, и буквально буравила меня маленькими злобными глазками.
Взглянув ей в глаза, я поняла, что эта женщина - оборотень, зрачок ее стал узким, а вокруг него расплывалась желтизна. Но толи белобрысые длинные пакли, мне напомнили любовницу моего бывшего мужа, толи тон, с каким она мне сказала «Вон», только ее слова произвели на меня другое действие, чем предполагала мымра, во мне словно взвелась пружина ненависти, я уже закусила удила и остановить меня было невозможно. Меня понесло! Я неслась словно пятитонный броневик на полном ходу, и не важно, кто сейчас был передо мной!
- Вот сама и иди, а мне и тут нравится,- дерзко ответила я оборотнице.
- Ты что, совсем страх потеряла, я - хозяйка, а ты - плебейка, пошла вон, - она указала мне на дверь, от гнева у нее подергивались ноздри.
- Я тебе не «плебейка», а ты мне не «хозяйка», и это ты у меня сейчас вылетишь отсюда вон! - все, меня уже несло «как фанеру над Парижем», уже ничего не могло остановить тот бронепоезд, что был запущен.
- Тварь, - взвизгнула оборотница и попыталась дать мне пощечину.
Но не тут-то было, я ловко перехватила ее руку, быстро вспомнив, чему учили на курсах самозащиты в школе, ловко вывернула ей руку за спину. Та, не ожидав, от меня такой прыти, попыталась лягнуть меня ногой, и сразу получила обратно. Я заехала ей коленом по пятой точке. Не на ту напала, милочка! Но по всему было видно, что в боях сия дамочка участвовала, поэтому она вывернулась из моего захвата ужом, и ловким броском вцепилась мне в волосы. Старый как мир подлый приемчик. Вцепившись, она попыталась вытащить меня из туалетной, но и я не лыком шита. Намотав ее пакли на свою правую руку, левой пытаюсь выдрать свои волосы из ее захвата, а ногой упираюсь в косяк, чтобы мымра не смогла выбросить меня в коридор. Противник мне достался крепкий, оборотница орет, сквернословит, а мне приходится отбиваться и стоять, балансируя на одной ноге. В какой-то момент двери поддаются и резко распахиваются. Я не удержалась на ногах и завалилась на оборотницу, и мы падаем в коридор, и вот уже катимся клубком по коридору, поднимая пыль, и осыпая друг друга проклятиями, дубася друг друга куда попало. Я превосхожу эту тварь по весу, она худая, словно на диете провела год, даже сквозь платья чувствую, как выступают ее ребра, мосластыми тощими коленками она бьет меня, стараясь попасть в живот. Наши возможности разные, оборотень сильнее человека, но в меня словно бес вселился, изловчившись, сажусь на дамочку верхом, продолжая бить ее кулаками. Та орет, пытаясь скинуть меня, но я хорошая наездница, зря что ли неделю скакала на лошади по Алтайской земле, стискиваю бедрами ее тощие ребра, и с победным кличем запускаю руку в белобрысую голову. Вот ты и попалась, сучка!