— Ближе, чем сейчас? — невольно рассмеялась я.
— Я — Дин, — представился он.
— Клэр.
— Не могла бы ты развязать меня, Клэр? — вкрадчиво поинтересовался этот засранец, а я почувствовала, как меня осторожно коснулись ментальной магией. Вместе с этим возникло едва уловимое желание в самом деле снять с парня веревки. Это что еще за фокусы?!
Резко выдохнув, я отложила в сторону смесь. Встав со своего места, переместилась к изголовью кровати и села рядом с вампиренышем. Коснулась волос на его затылке, потянула узел на его повязке. И успела увидеть тень удовлетворенной улыбки за секунду до того, как сгребла в горсть волосы парня, вынуждая его задрать голову, а вторую руку положила ему на горло. Слегка сдавила, чувствуя, как бьется жилка под моей ладонью. Заглянула в его голубые глаза, где плескалось удивление и настороженность.
— Я много чего могла бы, Дин. Например, бросить тебя сейчас в таком состоянии и пойти прогуляться. А вернувшись, просто избавиться от тела. Причем даже законным путем — достаточно вызвать стражников с артефактом истины, чтобы подтвердить мою непричастность к твоей смерти. Или могла бы потребовать с тебя в обмен на спасение жизни полную клятву верности, которую в древности приносили только рабы своим господам. Я много чего могла бы, Дин. Но пока все зависит от того, чего я желаю. Уверен, что хочешь вмешаться в мои желания? Особенно таким грубым методом, через ментальную магию? — зло отчеканила я. Вампир невольно сглотнул, а на его мордашке проявилось виноватое выражение.
— Я действовал не грубо, — все же вякнул он и поморщился, когда я сильнее сжала его волосы в ладони. — Ну прости, я ничего такого не хотел. Просто избавиться от веревок, они натирают кожу…
— А ты у нас такой неженка? — скептически приподняла я бровь, ни на каплю ему не поверив. Не после того, как увидела шрамы на его спине. — Отвечай, чего ты хотел на самом деле?
— Ладно, ладно! — поморщился он и на миг зажмурился, перед тем как выпалить: — Я чувствую себя очень некомфортно, слишком много негативных эмоций вызывает ограничение свободы. Можешь списать на внутренние комплексы, фобии, трудное детство, что угодно.
— И твое ментальное воздействие… — подсказала я, желая услышать продолжение.
— Направлено было исключительно на избавление от веревок, — кивнул он. Я молчала, анализируя свои ощущения. Фальши в его словах не слышала, враньем от него тоже не пахло. Правда, что ли, просто не любитель игр в связывание?
— Ну зачем мне отвлекать тебя от ритуала, который может спасти мне жизнь, сама подумай? Время не на моей стороне, — уныло признал Дин.
Что не помешало ему устремить на меня взгляд, полный надежды. Вот гадство! А ведь во мне только-только начало зреть желание в самом деле бросить все и выставить наглого проблемного вампира за дверь. Но и оставлять это все просто так я не собиралась.
— Ладно. Раз столько негативных эмоций, что ты готов рискнуть шансом на спасение, развяжу, — сдалась я и, увидев, как облегчение затопило синеву глаз вампира, коварно улыбнулась и добавила: — При условии принесения тобой клятвы подчинения мне на ближайшие три часа.
Глава 6
Дин
Невероятным усилием воли мне удалось затолкать поглубже все матерные слова, рвущиеся наружу. Что-то подсказывало — таким образом я свое положение не улучшу. Правда, злости на эту Клэр не было. Прожив почти всю жизнь на улицах и повидав много чего, я знал наверняка, что сейчас девушка со мной обходится очень ласково и милосердно. Даже если не учитывать ее обещание спасти мою жизнь. В остальном же я сам себе дурак и четко это осознавал. И в том, что вообще напал на нее, не выяснив, кто передо мной, и в том, что продолжал нарываться даже сейчас.
Она могла бы потребовать с меня с самого начала клятву сроком на несколько лет. И что скрывать, я бы согласился. Но сейчас передо мной стоит выбор. Казалось бы, ну что такого страшного, что я побуду связанным еще какое-то время? Вероятно, как раз те самые три часа. Веревки туго впивались в запястья, но приносили не такой уж и сильный дискомфорт, чтобы рисковать. Однако морально меня просто выворачивало от этого. Были в прошлом моменты, которые очень бы хотелось забыть и никогда не вспоминать, вот только веревки и цепи как раз и воскрешали ненавистные образы в памяти.