Этого вопроса Сергей совершенно не ожидал.
- Ну, не то чтобы пишу постоянно, но несколько книг опубликовал.
- Можете подарить?
«Эти, оказывается, тоже читатели, – поразился Сергей. – Странные времена пошли!»
- Не знаю, будет ли вам интересно. Я писал не детективы и не триллеры. Так, обыкновенные рассказы с долей фантастики…
- А вдруг мне понравится? Подарите!
Сергей порылся в нижнем ящике стола, где у него завалялось несколько экземпляров последней книги, выпущенной лет пять назад, и извлек небольшой томик со скромным названием «Озеро».
- Вот, пожалуйста.
- Нет, так не играют! Надписать надо бы.
«Опять – “так не играют”. Похоже, у этих ребят игра – главная составляющая жизни».
- Как ваша фамилия?
- Просто – Илье.
Сергей подумал несколько секунд и начертал: «Илье – предводителю команчей от пролетария умственного труда». После чего размашисто расписался.
Илья прочитал и вскинул на Сергея недоуменные глаза.
- Ничего не понимаю. Кто такие команчи?
Сергей не удержался от улыбки.
- Поверьте, здесь нет ничего обидного. Просто я очень люблю Ильфа и Петрова.
- A-а… – Видно было, что Илья ни черта не понял. – Ну ладно. Спасибо. Встали.
Это прозвучало как команда. Парни вскочили и по одному очень быстро вышли из кабинета. Когда Сергей буквально через пятнадцать секунд тоже вышел на улицу, «шестерки» у двери издательства уже не было.
- Каков итог? – спросил его из-за спины Эдик.
- Вроде хорошо поговорили, – ответил Сергей. – Дружелюбно.
- Отвязались?
- Не уверен. Впрочем, теперь исход событий будет зависеть не от нас.
- А от кого?
Сергей промолчал. Он не хотел посвящать Эдика в подробности беседы с Банкиром и рассказывать об Аль Берте, полагая, что так будет безопаснее для сотрудников издательства. Пусть уж все замыкается на него одного.
Он с тоской окинул взглядом затянутое низкими тучами небо, откуда сыпалась мелкая снежная крупа. По дну души ползали мрачные предчувствия. Сергей не знал, как оценить только что состоявшийся разговор. Что это было: успех, поражение, безнадежная отсрочка какого-то грозного приговора? Не разберешь…
Понятно было лишь одно: Илья с его людьми (опасные мальчики, которых Сергей увидел сегодня впервые в жизни) приглашали людей Аль Берта (опасных взрослых, которых он вообще никогда в глаза не видел) в мотель «Северный» вовсе не для того, чтобы распить несколько бутылок молока. Они приглашали их на «стрелку».
||||||||||
«Острее всего на свете я ненавижу киллеров и террористов, – звучит из динамиков «Хитачи» голос Сергея. – Я не хочу понимать их мотивы. Я не хочу вникать в особенности «профессии» киллеров и религиозные, идеологические или националистические побуждения террористов. Все эти особенности и побуждения для меня – за пределами разума. Эти существа нарушают основной закон – Нельзя Убивать Людей.
Я думаю, что профессиональные или идеологические убийцы – поразительно убогие люди. Они, конечно же, необразованны. (Кто-то, по-моему, Бродский, сказал, что человек, прочитавший Диккенса, никогда не станет убивать, и это верно, если, конечно, учесть, что Диккенс в данном случае – имя собирательное.) Они страшно бедны эмоциями. У них отсутствует воображение. Культура, чувства и фантазия – это важнейшие слагаемые интеллекта. Таким образом, у убийц интеллекта нет.
Они не способны вообразить, что значит для цивилизации потеря даже одного представителя рода человеческого.
Они не в состоянии оценить, что это такое – уничтожение совершенного разумного существа, на создание и формирование которого природа потратила миллионы лет, цивилизация – тысячи, род – сотни, общество – десятилетия, а семья – долгие годы.
Они не понимают, что такое мука смерти, ибо только разум способен постичь безвременность любой кончины и перед смертью издать такой мощный безмолвный вопль тоски по уходящей жизни, что содрогается вся Вселенная и разрываются связи между молекулами далеких миров, – но убийцы ни разумом, ни вселенским слухом не обладают.
Они не владеют даже той малой толикой воображения, которой достаточно, чтобы представить на месте убиваемого – себя. Или собственную мать. Отца. Жену. Сына. Дочь. Любимую женщину. Девушку. А если заставить их вообразить это, они безмерно удивятся: меня-то за что? Их-то за что?
А тех людей, которых убивают киллеры и террористы, – ЗА ЧТО?
На этот счет есть беспощадный анекдот. Двое русских балбесов идут по улице и видят еврея. «Слушай, давай набьем ему морду», – говорит один. «Давай, – соглашается второй. – Погоди, а если он нам набьет?» – «Нам?! – удивляется первый. – А нам-то за что?»