- Вы туда поедете? – осторожно спросил Сергей.
Альберт усмехнулся в трубку
- В принципе, вам это знать не обязательно. Но могу сказать: мне там делать нечего. Мы этих деятелей установили, ребята нахальные и неопытные. Новенькие. Но несамостоятельные. Их вопрос насчет «взрослых» забавен и о многом говорит. «Взрослых» они побаиваются. Вот их собственные «взрослые» и проведут с ними воспитательную работу. Словом, отбой. Но если будет новая информация – звоните. Я к вашим услугам. Друзья Банкира – мои друзья. До свиданья.
Сергею показалось, что телефонная трубка повеяла на него ледяной сыростью. Ему вспомнился эпизод из его журналистской деятельности. Много-много лет назад, когда Сергей был молодым журналистом и работал в редакции одного московского ежемесячника, его коллеги решили дозвониться до Луиса Корвалана, передать ему привет от многомиллионной армии советских людей и на основании телефонного разговора сделать сенсационный репортаж. В Чили тогда был режим Пиночета, и Корвалан сидел в тюрьме. Сергей не очень-то верил в эту затею, потому что звонок в тюремную камеру представлялся ему нереальным, и в любом случае такую неординарную беседу должны были оборвать бдительные кагэбэшники.
К удивлению звонивших, справочная служба Чили быстро ответила, в какой тюрьме сидит Корвалан, и сообщила соответствующий номер. Позвонили туда. Трубку снял начальник тюрьмы лично. Он вежливо, бархатным голосом осведомился, кто звонит и откуда, слегка удивился, спросил, какая погода в Москве, а потом, витиевато извинившись, поведал, что господин Корвалан очень занят и подойти к телефону никак не может. Коллега Сергея, говоривший по-испански, был столь поражен любезным тоном тюремщика, что, не задав больше ни единого вопроса, стал прощаться. До свиданья, сказал начальник тюрьмы, если что – звоните. И заключил: «Ми каса – су каса, сеньор!» – что означало: «Мой дом – ваш дом, господин любезный!» Журналисты едва не попадали со стульев.
«Я к вашим услугам» в устах Аль Берта прозвучало сейчас для Сергея примерно так же.
Понедельник прошел спокойно. К концу дня позвонил Марк Леонидович.
- Ну как, помощь все еще нужна? – спросил он.
- Да нет, вроде справился, – ответил Сергей.
- Я так и думал, что справишься. Послушай, у меня готов ответ на твой запрос.
- Какой еще запрос? – не понял Сергей.
- Пульку не ты ли мне давал? – ехидно осведомился Марк Леонидович.
- Ах, да-да-да, – оживился Сергей. – И что же?
- Записывай. Калибр семь-шестьдесят пять…
- Разве не семь-шестьдесят два? – упавшим голосом перебил Штайнера Сергей.
- А почему он должен быть семь-шестьдесят два? – подозрительно спросил Марк Леонидович.
- Да нет, не должен быть… Просто калибр семь-шестьдесят два я знаю, а семь-шестьдесят пять – нет, – нашелся Сергей.
- Теперь будешь знать, – успокоился Штайнер. – Определить систему оружия было очень непросто, но мои эксперты – ребята дотошные. Это «зауэр» тридцатого года, редкая ныне игрушка, маленькая такая, но уважать себя заставляет. Ну что, угодил я тебе?
- Угодили. Спасибо огромное.
- Релевантная информация?
- Скорее, иррелевантная. – Сергей никоим образом не хотел проявить, насколько важно ему это сообщение. – Но в любом случае – благодарность моя безмерна.
- Ладно, чего уж там. Подбросишь при случае каких-нибудь книжек, вот и будет благодарность. Звони. Пока.
Сергей откинулся в кресле. Значат, та пуля, найденная на тряпке, была не из ТТ. «Зауэр»... Тридцатого года… Час от часу не легче. И что теперь делать с этой информацией? Не бежать же в милицию – мол, эдрасьте, там три недели назад человек застрелился, так вот он не застрелился, его убили, вот этой пулечкой, я ее носил-носил как сувенир, надоело, дай, думаю, сдам куда надо, держите, вдруг пригодится, если пистолет в заднем кармане брюк обнаружу, тоже принесу, чао…
Какая-то странная полоса пошла в жизни – сплошные загадки и криминал.
Вторник дал этой полосе новое направление. Не успел Сергей приехать в издательство, как раздался телефонный звонок. Он сам снял трубку.
- Сергей Владимирович? Это Илья. Книжка ваша мне нравится. Я ее уже дочитываю. Но звоню не поэтому. Сегодня встреча отменяется. Мы переносим ее на завтра. Передайте вашим людям – завтра, в том же месте, в то же время. Всё.
Сергей не успел произнести ни слова – в трубке уже раздавались короткие гудки. Секунд пять он сидел с раскрытым ртом, потом спохватился и стиснул зубы. Вот тебе и «спи спокойно». Вот тебе и «отбой»!