Проходя по коридору, где были расположены стеклянные комнаты, я вспомнил то, что Ромеро писал в своем дневнике. Она действительно могла стать очень агрессивной, и единственный способ её вернуть к нормальному состоянию, это вколоть препарат, который сделал бы из неё химеру. Я, конечно, этого очень не хотел, но не исключал и такого варианта. Ждать еще целый месяц и, возможно, не получить её прежней — меня это просто добило бы.
Через пару дней она пришла в себя. Я в этот момент ходил по её комнате и разговаривал сам с собой. Гем приподнялась на кровати и потянулась за водой. Я подбежал и подал ей, но она не стала пить из кастрюльки, а попыталась укусить меня за руку. Конечно, я успел её отодвинуть, и она, промазав, свалилась мне на ногу. Попыталась укусить и её, но костюм не дал ей этого сделать. Я смотрел, как она отчаянно пытается вгрызться мне в ногу, и не понимал, зачем она это делает.
— Ты меня не узнаешь? — спросил я, поднимая её на кровати так, чтобы она могла сидеть. Но её серые глаза с зеленым отливом лишь хмурились, будто я ей испортил всю жизнь.
— Гемелла, — произнес я, — ты меня понимаешь? Гем?
Но она продолжала хмуриться.
— Гусёныш? — произнес я неуверенно. Она повернула голову так, как это делают собаки, когда с ними разговаривают хозяева. — Гусёныш, — повторил я. Она попыталась зарычать, но, поскольку тело было для неё новым, то это напоминало, скорее, собачий стон, смешанный с фырканьем хорька и угуканьем совы. Я улыбнулся. Но при этом расстроился, поскольку не понимал, насколько она интеллектуальна.
Пытать я её не стал. Оставил кастрюльку на полу и вышел из комнаты, давая ей шанс освоиться самостоятельно, поскольку моё присутствие лишь замедляло процесс. Да и её поведение еще ничего не значило потому, что она только пришла в себя и новое тело реагировало на всё совершенно иначе. У неё не было ни сил, ни навыков, лишь какие-то желания и попытки их реализовать через какие-то неуклюжие действия. То, что она пыталась меня укусить, не являлось исключительным признаком агрессии.
Наблюдая за приоткрытой дверью в комнате Гем, я вспомнил то, что меня сильно расстроило. Попытка Ромеро обучить очеловеченную химеру не увенчалась успехом. Она была лишь внешне человеком, как сейчас моя Гем. Это породило во мне страх того, что она так и не станет разумной. Внешне она, конечно, прекрасна, но это словно ребенок с ДЦП, за которым нужен постоянный уход. У неё хорошая фигура, которой многие бы позавидовали, и фактурные черты лица, отличающиеся необычностью и красотой, но, черт побери, одним лишь телом сыт не будешь, и глупо этого не понимать. Мне нужна моя Гем, а не инвалид с модельной внешностью. Мне нужна её та самая манерность и грубая преданность, которой она меня очаровала, а не тупое присутствие в моей жизни красивой упаковки, которую можно приманить лакомством и сделать с ней всё, что угодно. Трахать что-то красивое, конечно, здорово, но без чувств — это просто порнуха.
Гем медленно выползла из комнаты на четвереньках. Я какое-то время наблюдал, как она ловит пространство перед собой, будто раньше видела мир иначе и теперь не может под него подстроиться. Не выдержав, я подошел к ней и поднял её под руки так, чтобы она стояла на ногах. Я стоял перед ней и потихоньку тянул её, а она упиралась руками мне в лицо и пыталась ударить. Тогда я обошел сзади и попытался вести её, но она обернулась на меня и снова попробовала ударить. Не выдержав, я прижал её к стене и закричал: