ГЛАВА IV
Когда не можешь уснуть, в голову, словно тараканы, заползает всякая ерунда, а ты лежишь, притворяешься спящим и ждешь, когда придет сон. Чтобы уснуть в такие моменты, нужно расслабиться и купировать выползающие мысли, чтобы не жевать их, как старую жвачку, которая уже давно не имеет вкуса. Я так и делал, но мысли были словно исключениями. Весь этот день, вся эта вылазка, все происходящее в моей жизни... Какого черта всё именно так? Кто придумал жизнь такой? Зачем? Мир, построенный на агрессии. Чтобы выжить, хищнику нужно кого-то убить. Не убил — сам умер. И то ли мир так жестоко устроен, то ли люди стали слишком мягкими, но что-то определенно в жизни идет не так. И это ужасно! Хотя и среди людей, которые вроде стали мягкими и руководствуются принципами гуманизма, жестокости вроде бы тоже не меньше. Насилие стало больше психологическим. Предать, оскорбить, попользоваться другим человеком — это пожалуйста. Человек перешел в ментальную сферу. Живет в голове, и все, что происходит внешне, — лишь образы, которыми он наполняет внутренний мир, чтобы построить свою воображаемую псевдореальность. Жизнь течет, образы создаются и рушатся, меняются люди в голове, меняется отношение к вещам и событиям, меняется взгляд на то, что еще совсем недавно было ценно. Человек любит не людей, а представление о людях, ценит не поступки, а то, что испытывает от них, боится, но боится лишь следствия своего страха. Мир совершенно иной вне головы. И в таком мире, чтобы выжить, важно постоянно пересматривать взгляд на жизнь, ведь руководствоваться моралью и правилами устаревшего мира очень опасно. Жизнь быстро меняется, поэтому важно идти в ногу со временем и расставлять приоритеты.
Я проснулся от того, что было неудобно спать. Очень твердо. Отлежал бока. Открыв глаза, я увидел, что нахожусь в палатке, что случившееся — не какой-то странный сон, и я действительно провел ночь в регионе. Это вызвало разочарование. Чувствовалась усталость, хотелось все прекратить. К черту, уже окончательно надоело все... Я хотел выйти, но, к счастью, вспомнил, где нахожусь, и потому лишь чуть приоткрыл шторку, чтобы осмотреться. С одной стороны все было нормально, но с двух других лежали волки.
— Ну, конечно, как иначе-то! — произнес я шепотом.
Мне сильно хотелось кушать. Желудок заурчал. К палатке подошел один из волков, услышав шум моего желудка. Походил рядом, понюхал воздух, поскулил и лег в паре метров от меня, ни о чем не подозревая. Я сжал губы, сдерживая себя, чтобы ничего не сказать. Такого страха, как раньше, уже не было, поскольку я начал привыкать к диким химерам, хотя возле меня были, на первый взгляд, обычные волки. Да и что их бояться? Просто свора собак! Но рисковать я не хотел и потому решил подождать.
Время шло. Волки никуда не спешили. А мне приходилось лишь сидеть и думать над своей жизнью. Я смотрел через шторку на окружающий мир, где было столько всего — леса, поля, многообразие трав, множество химер, готовых разорвать меня в любой момент... Романтика! Рассматривая все это великолепие, я вспомнил прошедший день и задумался: кто я в регионе? Охотник или жертва? Почему должен отсиживаться в палатке? Почему?! Ведь если я буду всего бояться и постоянно отсиживаться, то обязательно стану чьей-то добычей, и это лишь вопрос времени. А если буду сражаться, то смогу окончательно победить свои страхи и вырасту в новом свете. Изменю жизнь, как и хотел.
С этими мыслями я достал пистолет и лазерные когти. Осмотрелся. Мне было хорошо известно, что у стаи есть вожак и этот вожак обычно находится поодаль от всех. Как правило, он должен быть крупным и сильным. Рассмотрев стаю, я заметил, что вожак как раз-таки был возле моей палатки, и улыбнулся, посчитав это добрым знаком. Затем прицелился. Волк в это время сонно смотрел вдаль и ни о чем не подозревал. Прозвучал выстрел. Вся стая встрепенулась. Вожак вскочил на лапы, зарычал, но через минуту уже лежал на земле. Я надел лазерные когти и вышел из палатки. Стая зарычала. По их глазам я видел, что они смотрят то на светящиеся когти, то на вожака. Сделав пару шагов к парализованному волку, я воткнул в его голову коготь на всю длину. Голова была пройдена насквозь. Два других волка попробовали накинуться на меня, борясь за лидерство. Я выстрелил в одного из них, но промахнулся. Они отскочили. Во второй раз выстрел достиг цели. Волк сначала зашатался, а затем упал на землю, как подкошенный. Пыл претендента поутих. Я направился в сторону парализованного. Поняв, что волки меня не видят и не чувствуют, не знают, где я нахожусь, и не смогут определить, если не будут видеть когти с пистолетом, я убрал пистолет под свисающий кусок костюма, который был специально предназначен для того, чтобы скрывать все, что находится на поясе. Также засунул туда правую руку с когтями. Волки засуетились. Потихоньку я начал приближаться к оставшемуся претенденту, и когда он оказался возле меня, я ударил его когтями. Появилась кровь, но волк остался жив, заскулил и отбежал в сторону. Остатки стаи начали разбегаться. Вспомнив про парализованного волка, я направился к нему, чтобы убить. Волк лишь смотрел вдаль, с его пасти стекала слюна. Я остановился возле него, присел и начал потихоньку вводить коготь прямо в голову. На секунду, заметил, как его зрачки расширились, а дальше огонь угас. Волк умер.